Архимаг - [4]
Мать Бэнр считала, что вся остальная часть Правящего Совета была на её стороне, но могли бы они открыто принести ей клятву верности, со всеми жрицами и магами?
Это были Дома дроу, надежные лишь в том, что ни единое их обещание не могло быть надежным. Все их союзы были в меньшей степени союзами, а больше - просто объединением во имя собственного удобства каждого участника, а Квентл сильно надавила на других Матрон каждым своим действием на Серебряных Пустошах, возрождением Дома До’Урден - и, конечно же, назначением дартиир, поверхностной эльфийки, Матроной Матерью Восьмого Дома.
Квентл подтолкнула всех к краю, ударила всех в лицо, чтобы продемонстрировать свое превосходство и тем самым поставить их всех на место. И до сих пор это работало, но теперь, после провала на Серебряных Пустошах, настает критическое время.
- Но ведь так и должно было быть, - сказала она себе, отталкивая уничтожение Затемнения, смерть белого дракона - и окончательное крушение планов Тиамат.
Квентл кивнула и закрыла глаза. Она была Матроной Матерью Бэнр. Жрица верила, что Ллос все еще с ней. И тогда она почувствовала нечто. Тепло.
Она держала весь Мензоберранзан железной хваткой, как и требовала от неё Паучья Королева.
Но как продолжать удерживать их в это опасное и неопределенное время?
Квентл закрыла глаза, проваливаясь в глубокую медитацию. Уносясь к воспоминаниям, которые теперь жили в её голове, не являясь её собственными. Воспоминаниям её матери, Ивоннель Вечной, которые были телепатически вложены в неё, переданы ей по щупальцам проницателя разума, служившего ближайшим советником старой Матери Бэнр. Именно в эти воспоминания она ушла теперь.
Она увидела Мензоберранзан, таким, каким еще ни разу не видела его прежде. Пещера, ставшая домом городу, выглядела более естественной, гораздо меньше обработанной мастерами дроу, гораздо меньше освещенной огнями дроу, вроде магического огня, озарявшего большие дома, или свечения Нарбондели.
Она знала, что видела самые ранние дни города, только что построенного и заселенного.
И в этой атмосфере господствовал Дом Бэнр. В это время возможностей, лучше всех других понятых именно ими.
Она видела дроу.
Она видела демонов.
Так много демонов! Десятки. Начиная с жалких манов, расходного материала Абисса, до великих глабрезу, марилтов, налфешни и даже могучих бейлоров. Они бродили по улицами, неистовствовали, пиршествовали, вместе с дроу принимали участие в оргиях, вместе с дроу участвовали в сражениях, следуя за любым позывом своих хаотичных и деструктивных желаний.
Тогда царствовал настоящий хаос!
Но все это было лишь поверхностным, словно битвы в барах посреди города, полного армий, поняла Матрона Мать Бэнр.
И этого поверхностного хаоса было достаточно. Демоны вызывали достаточно боли, достаточно неприятностей, достаточно хаоса, чтобы занять делом меньшие Дома. С демонами, стучавшимися в их двери, те не могли восстать и устроить заговор против царствующего Дома Бэнр.
Матрона Мать Бэнр с удовольствием наблюдала, когда её заимствованные воспоминания показали ей битву бейлора против группы похожих на насекомых чазмов.
Демоны не представляли большой угрозы для сильных домов. Даже в те дни, когда Мензоберранзан только строился. Никогда они не могли навести в своих рядах порядок, достаточный для того, чтобы стать серьезной угрозой Дому Бэнр или Дому Фей-Бранч.
Но, несомненно, демоны, наводнившие город, заставляли матерей меньших домов заняться мыслями о самообороне. Маленькие Дома были слишком поглощены обеспечением собственных заграждений и армий, чтобы планировать нападение на других.
Матрона Мать Бэнр открыла свои красные глаза, обдумывая эти прекрасные откровения.
- Хаос рождает порядок, - прошептала она.
Воспоминания Ивоннель Вечной показали Квентл путь.
- Нет, - сказала она еще громче, ибо эта дьявольская возможность наверняка была вдохновлена высшим разумом. - Ллос показала мне путь.
Хитрые издевки над сестрой не слишком сильно улучшили мерзкое настроение Громфа. Даже если он свергнет её, даже если уничтожит всех Матрон Матерей и Верховных Жриц в городе, что ему делать?
Он был просто мужчиной и ничем более, даже когда Госпожа Ллос обратила внимание на Плетение, на ту область знаний, где он преуспел больше, чем любой темный эльф за века - пожалуй, даже за тысячелетия, за всю историю их расы - Ллос не обратила внимания ни на него, ни на его коллег-мужчин.
В Сорцере, школе тайной магии, которой руководил Громф, обучались почти исключительно мужчины. Лишь за редким исключением среди них попадались жрицы, которые стремились улучшить свой магический репертуар, добавляя тайные заклинания к их божественной магии. Тем не менее, как только Плетение стало паутиной, как только показалось, что Госпожа Ллос украла владения богини Мистры, благородные дома затопили Сорцере своими дочерьми.
Матроны матери, с благословения Ллос, никогда не уступят мужчинам Мензоберранзана своих позиций в рядах тайных учеников богини.
Могло ли при всем этом место Архимага надежно оставаться за Громфом? Но Ллос потеряла Плетение, как он узнал позже, хотя детали все еще не были известны магу. Плетение больше было не в её паучьих когтях, и город, как и школа вернулись к нормальной жизни. Громф, наверное, даже останется архимагом, но теперь он еще более мучительно ощутил, что ему суждено быть в Мензоберранзане “просто мужчиной”.
