Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям - [31]

Примером богатого захоронения знатного лица может быть одно из тютринских погребений: старая женщина лежала на дне глубокой ямы на носилках. В специальных нишах была поставлена пища в горшках, а в ногах — мясо на деревянном блюде, уздечка коня. На ней было светлое полотняное платье, прическу украшал роговой гребень с изображением коней, в ушах — серебряные с позолотой серьги со вставками, декорированные пирамидками зерни, на шее — прекрасное ожерелье из 14-гранных сапфир-шпинелевых бус и сердолика. На запястьях находились браслеты из синих стеклянных и золоченых бус, на одежде также были пуговицы-бусины, на пальцах — железные перстни. Самое ценное в древности сочетание — синее и золотое, цвета богатства и власти. Когда мы привезли в музей геологии Академии наук в Новосибирске ожерелье для определения камней, нам сказали: «Как вы рискнули его везти, это ведь целое состояние!»

С некоторыми богатыми покойниками хоронили верховых коней или других домашних животных и даже людей. Несомненно, это была знать разных рангов: военные вожди, тяжеловооруженные всадники-катафрактарии, ядро военной дружины, родовые старейшины, жрецы.

Третью группу населения составляли зависимые, неравноправные люди. Захоронения их единичны, совершались без соблюдения традиционного обряда, без вещей, а иногда они просто были брошены в яму или ров рядом с могилой знатного лица. В трех случаях люди были обнаружены не на дне, а чуть выше, то есть оказались во рву тогда, когда он начал уже заплывать, спустя какое-то время после сооружения кургана. В связи с этим уместно вспомнить отмеченный Геродотом обычай, по которому через год после смерти скифского царя умерщвляли его слуг, а их трупы водружали на чучела лошадей и размещали возле кургана. Может быть, и у саргатцев домашних рабов убивали на похоронах либо поминках хозяина.

Столь значительное расслоение, конечно, связано с далеко зашедшим социальным и имущественным неравенством. Многие драгоценные украшения, найденные в курганах, особенно серьги, пряжки, подвески, совершенно идентичны обнаруженным ранее при «бугровании» в Сибири ювелирным изделиям. 250 художественных раритетов составляют уникальное собрание — Сибирскую коллекцию Петра I, хранящуюся в Особой кладовой Государственного Эрмитажа. Теперь уже очевидно, что эти сокровища принадлежали именно саргатской знати, разбогатев шей за счет дани с покоренных племен и прибылей от международной караванной торговли.

Сложная социальная иерархия у саргатцев, прослеживаемая по погребальному обряду, проявляется и в разнообразии поселений. Существовали как сезонные, так и длительно оседлые поселения, крепости, и даже крупные центры международной торговли, предшественники городов, как, например, Рафайловский археологический комплекс. Высокий уровень развития культуры и общественных отношений, достигнутый саргатскими племенами, может свидетельствовать о существовании на юге Западной Сибири раннеклассового государства. Возможно, именно саргатский военно-политический союз носил имя Уи-Бейго, то есть Северное Угорское царство, которое Л. Н. Гумилев помещал в Тоболо-Иртышском междуречье. Известно по китайским хроникам, что с ним хунны поддерживали мирные отношения, а значит, оно было достаточно большим и сильным.

ДРЕВНЯЯ РОДИНА ЮЖНЫХ МАНСИ

Святилище Песьянка

Вернувшись из экспедиции, мы обсуждали с коллегами результаты полевых работ, новые открытия. В числе прочих новостей я узнала, что очень удачный сезон нынче у С. Г. Пархимовича, обнаружившего вместе со своим товарищем И. А. Бусловым древнее святилище на Андреевском озере. И это было тем замечательнее, что, во-первых, на Андреевских озерах в течение многих десятилетий археологи исследовали поселения и могильники первобытной эпохи, а о святилищах никто не слышал. Во-вторых, святилища — всегда редкость. Места общения с богами и духами оберегали от вторжения чужаков, располагая их в неприметных и внешне удаленных районах. На поверхности капища обычно не имеют никаких признаков и обнаруживаются лишь случайно, не поддаваясь целенаправленному археологическому поиску.

Маленькая экспедиция базировалась в музее-заповеднике. Отряд представлял собой тесную компанию археологов, их друзей, домочадцев, нескольких студентов и школьников. Как раз, когда мы там появились, группа направлялась на раскоп с лопатами в руках. Навстречу нам вышел Сергей Григорьевич Пархимович, худощавый, бородатый, улыбчиво-сдержанный, с внешностью бывалого таежного путешественника. Есть что-то общее в облике геологов, изыскателей, археологов, проведших многие годы на Севере. Он «болеет» Севером давно, прошел тысячи километров вдоль таежных рек, открыл не одну сотню затерянных в лесах древних памятников. А благодарная за преданность богиня Археологии не обделяет его удачей.

Верный своей теме — изучению культуры обских угров накануне присоединения к России, он, оказывается, и здесь не отступил от нее. Собранные в дорожной пыли бусы, обломки серебряных пластинок и зубы животных потому и заинтересовали его, что мелькнула мысль о сходстве этих вещей с частыми на Обском Севере находками на святилищах. Да и место подходящее: небольшой холм на берегу озера.