Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям - [12]
К «Ригведе» и другим самхитам — древнейшим собраниям священных текстов: «Самаведе» (веде напевов), «Яджурведе» (веде жертвенных формул) и «Атхарваведе» (веде заклинаний) восходит вся индийская литература, мифология и религия. Но, как это ни странно, их создатели не были уроженцами Индостана.
Себя они называли арья — ариями и перевалили через хребты Гиндукуша приблизительно в середине II тысячелетия до н. э. Появившиеся с запада боевые колесницы наводили панику на местных жителей, а мужество и воинские таланты пришельцев позволили им не только закрепиться на новой территории, разрушая крепости и захватывая богатые трофеи, но и начать ее широкое освоение, положившее начало новой эпохе в истории индийского субконтинента.
Индоиранцы и финно-угры
Говорили завоеватели на одном из языков индоевропейской семьи, к которой принадлежат балтийские, германские, романские, славянские (сравните древнеиндийское веда — «священное знание» и русское ведать — «знать»), древнегреческий и многие другие живые и мертвые языки. Их близкое родство, восходящее, по-видимому, к единому праязыку, было доказано лингвистами еще в XIX в.
Однако ариями именовали себя далеко не все индоевропейцы, хотя это самоназвание зафиксировано не только в Индии. Показательно, что от него произошло и древнее название долины Ганга Арьяварта — «страна ариев», и название государства Иран. Таким образом, арии — это древние представители индоиранской (арийской) ветви индоевропейской семьи. История разнесла арийские языки по огромной территории. Сходство распространенных в Индии, Пакистане и соседних с ними государствах Южной Азии хинди, бенгали, пенджаби, непали и многих других языков индийской группы с иранскими — персидским, таджикским, пушту (афганским), осетинским и т. д. ощутимо еще сильнее, чем между индоевропейскими, да и разошлись они из единого корня, как считают лингвисты, значительно позднее.
Еще меньше отличий было в речи древних индийцев и иранцев. Язык «Ригведы» оказался настолько близок языку «Авесты» — собрания священных текстов зороастризма, являвшегося государственной религией Ирана вплоть до его арабского завоевания в VII в., насколько сходны были их эпические сюжеты и мифологические образы. Создатели этих произведений поклонялись одним и тем же божествам — солнечному Митре, громовержцу Индре, богам ветра Вайю-Вата и другим, огню и священному растению соме (по-авестийски хаоме), из которого по одним и тем же рецептам приготовляли священный опьяняющий напиток. Известно, что они были преимущественно скотоводами, хотя имели навыки и земледельческого труда, вели обработку меди и бронзы, обладали сходной социальной структурой, включавшей военную знать, жрецов и общинников-простолюдинов. Эти и другие факты свидетельствуют о том, что языковая и культурная общность ариев, еще не разделившихся на индийцев и иранцев, существовала некогда как историческая реальность. Раскололась же она, судя по всему, еще до середины II тысячелетия до н. э.
Но вот на какой интересный факт обратили ученые свое внимание в попытках отыскать арийскую прародину. Выяснилось, что на протяжении длительного периода индоиранские языки соседствовали с финно-угорскими. Перечень слов, заимствованных финно-угорской речью из арийской, оказался на удивление обширным. Среди них числительные (например, «сто» — сравните хантыйское сот, мансийское cam, финское сата, эстонское и мордовское сада с иранским сата и индийским шата), многочисленная скотоводческая терминология (слова для обозначения коровы, козы, овцы, ягненка, молока и т. д.), лексика, связанная с хозяйством и повседневным бытом («дорога» — хант. пант, др. — инд. пантха, авест. пинта; «ветер» — хант и манс. ват, др. — инд. и авест. вата; «веревка» — манс. рисн, др. — Иран. расана, др. — инд. раша-ни и т. д.). Эти и большое количество иных заимствований, используемых не только обско-угорскими, но и другими уральскими языками — удмуртским, марийским, венгерским и т. д., свидетельствуют о многом. Как полагают лингвисты, они отражают не один, а несколько этапов развития индоиранской речи на границах с финно-угорскими землями. Ряд терминов определенно был воспринят их обитателями из лексики еще не распавшейся арийской общности, другие — из словарного запаса языков, уже разделившихся на протоиранскую и протоиндийскую ветви. Значит, предки современных финно-угорских народов вступали в контакты не только с древнейшими ариями, но и с их потомками — непосредственными предками индийцев и иранцев.
Эти же заимствования служат серьезным аргументом в пользу того, что прародина ариев располагалась на юге Восточной Европы, а их контакты с носителями финно-угорской речи могли осуществляться на границах с лесной зоной от Поволжья до Зауралья. А если это так, то вполне возможно, что следы пребывания ариев отыщутся и на юге Тюменской области. Попытаться найти ответ на этот вопрос может и археология.
На рубеже эпох
Под натужный рев мотора машина медленно ползет вверх по крутой и узкой дороге, извивающейся среди лесной чащи. Ветви тронутых желтизной деревьев скользят по стеклам кабины, цепляются за брезентовое покрытие кузова. Кажется, заодно с ними и мокрая от дождей земля. Чтобы вслепую не заскользить вспять, автомобиль вгрызается в нее колесами всех трех синхронно работающих мостов. Последнее усилие, и мы — на «вершине мира».
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.