Архангелы: Битва за Землю - [49]

— А за кого ты во время Второй мировой войны воевал, если не секрет?

Арес все же улыбнулся, пусть и самым краешком рта, и кивнул, понимая, почему интересуется девушка.

— Уж больно мне ваши солдатики по душе. Впервые с русскими я столкнулся во время Северной войны, когда со шведами пришел. Шведы тогда были хорошими солдатами, мне нравилось за них воевать. Но врезали вы нам знатно, и я взял русские войска на заметочку. А присоединился к вам только во время Семилетней войны. Поначалу думал, что зря — нужно было за Фридриха идти, популярный был тогда полководец, да и за пруссаков мне воевать уже приходилось, но потом не пожалел — дали мы Фридриху прикурить. С тех пор я часто с вашими плечом к плечу бился. Парни в бою храбрые, крепкие, а на биваках простые, непривередливые, веселые — все, что я люблю в солдатах. Изменил вам только с французами во время наполеоновских войн, так как во французскую армию под началом этого удивительного мужика влюбился сразу же и навсегда.

— Но все-таки «хобби» у тебя несколько… необычное, — аккуратно заметила Вера. — Приходится убивать людей, как-никак, а это…

Улыбка слетела с его лица мгновенно, и Вера закусила губу, проклиная себя за излишнюю болтливость.

— Может быть, но я всегда придерживался жестких правил. Не знаю, зачем мне это, но так есть. Я не перехожу на другую сторону. Я убиваю только солдат и только на поле боя, а значит, тех, кто пришел убивать или умереть, и когда правила игры всем понятны. Не собираюсь оправдываться, так как никогда в святые и не записывался, но я воюю не ради убийства, а ради азарта борьбы.

Вера кивнула и решила больше вопросов не задавать. Действительно, имеет ли она право упрекать его? Чем он обязан людям, что должен переживать за них больше, чем переживают друг за друга сами люди? Когда-то эти шестеро уже принесли в жертву свое бессмертие, ради того чтобы помочь человечеству. Человечество от помощи отказалось. Больше они никому ничего не должны.

— Война — такое же неоднозначное явление, как и все в нашем мире, — зачем-то продолжил Арес, смотря куда-то вдаль. — С одной стороны, отва га, честь, доблесть, характер, взаимовыручка, с другой — грязь, кровь, смерть, вонь от трупов и загнивающих ран, ребята с перекошенными лицами и обреченными взглядами, размазывающие кишки по полю боя. И так все в этом нашем гребаном мире, все…

Никто ему не ответил. Все трое меланхолично наблюдали за чайками, ссорившимися у линии прибоя по понятной только им причине.

— Итак, — все тем же загробным тоном произнес Арес, словно очнулся от тяжелых мыслей, — каковы наши дальнейшие действия?

— Я звонил ему перед самым твоим приходом, — сказал Грассатор.

— Что? Звонил? Куда?

— На сотовый по номеру телефона одного из убийц Креза. Но про этот номер уже можно забыть. Вообще, надо сказать, он довольно смело пользуется людскими вещицами.

— Как и мы все. Так где же он?

— Сказал, что завтра будет в Вашингтоне.

— Не очень-то это хорошо, когда принимаешь бой на территории, удобной противнику… не очень хорошо. Впрочем, Вашингтон — нормально. Я знаю там местечки, где можно раздобыть оружие. Кстати, если мы хотим туда добраться побыстрее, нам тоже стоит пошевеливаться — у американцев есть план на случай чрезвычайных ситуаций, и сдается мне, после недавних событий они вот-вот закроют небо для гражданской авиации. В аэропорт!

Арес оказался прав: пару часов назад Штаты перестали принимать коммерческие рейсы из-за рубежа. Внутренние маршруты еще совершались, но до ближайшего американского города, где имелся бы крупный аэропорт, а именно до Макаллена, что на юге Техаса, нужно было еще добраться. И главное — пересечь американскую границу. Впрочем, как это сделать, вопросов не возникало — конечно же, через Мексику.

Из Сан-Хосе до Мехико добрались обычным рейсом и без каких-либо проблем — власти Центральноамериканских государств были подвержены паранойе куда в меньшей степени, чем их могучий северный сосед. Билеты снова достались им задаром и без всяких документов. Вера уже начала привыкать к такому нахальному способу передвижения. Пассажиров было не густо, но половину мест в небольшом самолете все же разобрали.

В Мехико троица оказалась уже ближе к вечеру.

— Ну, — обвел рукой окрестности аэропорта Арес, — командуй, дружище Грассатор. Мексика — это по твоей части.

— Почему это? — поинтересовалась Вера.

— Наш Грассатор когда-то всласть повоевал здесь. Разве он не рассказывал?

— Не рассказывал, — буркнул Грасс.

— Американо-мексиканская война, то бишь «война сорок седьмого года», как ее здесь называют. Грассатор пару лет проходил в солдатах славного генерала Санта-Анны.

— Да уж, славнее некуда… Я к тому времени успел семь лет прожить в Калифорнии, — пояснил он Вере. — И мне нравилась тогдашняя Мексика.

А на американцев я был в обиде за индейцев, помнишь, рассказывал тебе…

— О да, — хмыкнул Арес, — и как только американцы пережили твою обиду…

Грассатор не обратил внимания на иронию друга.

— Вот и ввязался в заварушку, хотя уже тогда было понятно, что мексиканцам ничего не светит.

— А ты, Арес, судя по всему, эту войну проигнорировал, — уточнила Вера.