Архангельские новеллы - [15]
— На! Мучки бы, рыбки, маслица.... Пирогов бы напекла.
Еле парень дождался ночи. Переменил кольцо с пальца на палец, руки трясутся.... Выскочило три ерманца:
— Что, новой хозеин, нать?
— Нать мешок муки черной, мешок муки белой, бочка рыбы, бочка масла...
Того разу все и явилось. Света дождался:
— Мама! Хватит бока-те править! Твори тесто, а то сутки пирогов не дождессе.
— Каки пироги? Откуль мука-то?.. Сон тебе видицце?
— Очнись, говорю, да сходи в онбар.
Старуха сунулась в онбар... Тут мука, там рыба, инде масло....
Вот сын да мама раздышались. У ей платье жолто, оборки красны, шлейф долгой, шляпа о двенадцати перьях. Ах, кака модна дама получилась.
Ванька тоже от зеркала пе отходит. На ем сертук, шляпа, калоши.
Он говорит:
— Маман, намеки излишни, идите сватайте за меня царску дочь!
— Ваня, я, конечно, тепериче благородна мадама в модном туалете. Однако не высоко ли ты мостиссе?.. Ну, хоть бы генеральску...
Ваня слов не примат. Мамка у паликмахтера завилась, рожу розовой увалью занавесила, губы намазала, ногти бордовым накрасила, покатила во дворец.... Черным ходом нырнула, парадным не посмела. По царским комнатам хлопат — боты снять забыла, и кажна оборка трясется...
Амператор с семьей чай пьют. Самовар матерушшой, артельной, у кажного прибора ситного фунта по три. Харчей много.
Нашей сватье угошшаться некогда:
— Так и так, ваше велико, мой сынок на вашу дочку молоду обзадорился.
Осударь спрашиват:
— Он кто? Принц? Какой державы?
Держава ваша, а чин небольшой.
— Чин небольшой, дак капиталу благовидно?
— Капитал у моего Вани в головы.
— Позаглаз нельзя решить. Может омман какой! В городе живете-то?
— За рекой.
— Дак вот, коли жених с головой, пушшай от своего крыльца до нашего дворца предъявит мост заграничной системы. По этому мосту прибудем вашего житья смотрять.
Сватья -домой вернулась черне' тучи.
— Дурака послушала, сама дура стала. Ихно величие вот каку загадку заганул: «Пушшай, — говорит,— от нашего дворца до вашего крыльца мост явится, тогда приедет житья смотрять».
Жених не уныват:
— Мама, складывай наряд да садись чай пить, ужинать. Утро вечера удалее.
О полночь Ванька переменил кольцо с руки на руку. Выскочило три ерманца:
— Что, новой хозеин, нать?
— Заместо нашей избушки поставьте трехэтажны корпуса и от нашего крыльца до царского двора мост анжинерной работы. Также карасинной двигатель для народу.
С полуночи на реке стукоток, брякоток поднялся. Царь да царица не одинова пробужались:
— И что эти машины не спят?! Лешой бы их побрал!
А Ванька с мамкой да кошечка с собачкой спали, пока их на пол не бросило. Глаза протирают, ничего понеть не можут... Где земля?... где грезь?., где сажа?.. Идут на перстышках по паркетовым полам. Впереди Ванька, потом мамка, дале Жужа и Машка... По стенам зеркала, и весь день горит хедричество. В кажном углу кровать под плюшевым одеялом. Они подойдут да полежат, подойдут да полежат.
— Ах, Ваня! Кабыть вокзал или киятр! Вот дак краса!.. Под магазин бы сдавать или под тино!.
На крыльцо вылезли, дак и язык заронили. Мост через реку, как колечко, отлит. И машина новой системы под парами стоит.
— Маман, — Ванька говорит, — топере подзакусим, дале попрошу вас пройтицце во дворец.
Мамка юбок трахмаленых для пышного оформления полдесятка наздевала. Сверху платье бальпо, хвост семь сажен, спина и груди голы. Ротонда зелена плюшева, на шляпы виноградье и букеты с травами.
— Вы, маман, пешо'м пройдетесь, а я к кофею дирижабом прибуду.
Да и матки шлепать не пришлось. Как стала на рельсу в виде рака, ей поветерье дунуло, она полным ходом ко дворцу и съехала.
Где остановка написана, постоит полминуты, звонок даст и дале катит. А населенье с берегу думат — это попугай летит.
Ну, старуха парадным ходом во дворец. Царица хлебы окатыват, амператор только что стават, квасу требует. Уздрел нарядну даму, одеялом закрылся. А та подол на три комнаты распустила:
— Вчерась насчет женихова житья поставили вопрос, дак пожалуйте работу принимать. Жених к кофею будут персонально.
Царь к окпу:
— Мост! Усохни моя душенька, мост! Маремьяна, бросай квашню!... Корону сюда, пальте сюда!.. Быват ише оптической омман здренья...
Из дворца в одних подштанниках вылетел, схватил топор, обухом по мосту дует:
— Ах ты... Кила тебе!.. Явной факт!.. Маремьяна, налаживай Ульянку под венец!
Вдруг — свисток. С моста дирижаб идет со вложением кошки Машки, собачки Жужи и жениха Ваньки. Звонок созвонил, в трубы' пшикнуло, машина стоп. Ванька вожжу о тунбу замотал, раскланялся:
— Пожалста, ваше велико, и с супругой вашей, не желайте ли проехацце?!
Царица замахалась:
— О, тошнехонько! Не полезу я на эку страсть! Что я, одичала?
Осударь тихонько:
— Маремьяна, не страмись перед державами. Лезь в дудку'
Покатили. Иванко на козлах, Машка да Жужа на запятках, осударь да осударына, Ванькина мамка да ише кое-каки в дудку положены...
Царицу кряду укачало:
— О, беда, беда! Держите меня за резвы ноженьки!
...В лиминатор выпехалась, все пароходы облевала, которы из-под мосту шли. У Ванькиной мамы от страху кажной волос шишом... А осударь провешшился:
— Мне б чичас дома на диванчике получиться... Или хотя б на травке... на земельке б...
