Архангел неистового света - [59]

Черноснежка, которая тоже заметила висящий в воздухе рог, изумлённо обронила:

— Ч-что это значит?.. Мы ведь победили Метатрона…

— Мы получили очки за победу, так что сомнений быть не может, — продолжила Акира, голос которой тоже звучал напряжённо.

И тут…

В голове вновь раздался таинственный голос, который он слышал по ходу битвы.

Вы уничтожили лишь половину моего тела.

С лёгким звуком лента, опоясывавшая веретено, развязалась. Вернее, оказалось, что это не ленты, а четыре длинных, изящных крыла.

Глазам предстала девушка, одетая в роскошные одежды и броню. Вся она выглядит безупречно белой. Белы и волосы, и кожа, даже одежда имеет матово-белый цвет. В свете заката половина её тела казалась оранжевой, а вторая — сумеречно-фиолетовой.

Пусть её глаза и закрыты, ясно, что эта прекрасная девушка не от мира сего. В ней не ощущается жизни, но в то же время от неё исходит такое необычное ощущение, что её нельзя назвать просто объектом.

Она медленно раскинула изящные руки в стороны. Веки, украшенные белыми ресницами, приоткрылись, и семерых аватаров на земле окинули золотистые глаза.

В этот самый миг Харуюки ощутил на себе такое давление, что едва не рухнул на колени, но с трудом смог удержаться, хотя ноги его всё ещё ощутимо дрожали. Тиюри тихо вскрикнула, а Черноснежка застыла на месте. Эта аура подавляющего могущества могла принадлежать только Энеми Легендарного… нет, скорее даже Ультра класса. А значит…

Именно эта девушка и есть истинное тело Архангела Метатрона.

Харуюки, едва не потерявший сознание от шока и трепета, крепко задумался.

Но в голову не пришло никакого объяснения.

Голос, который несколько раз помогал ему во время битвы с Метатроном, принадлежал его истинному телу? Как это вообще возможно? Выходит, эта девушка сама рассказала Харуюки свои слабые места, чтобы он смог её победить?

— П… поче… му?.. — обронил Харуюки, когда любопытство в нём победило страх. Вновь послышался голос:

Маленькая птичка. Тебе удалось разбить то зловещее ярмо, что связывало мою волю.

Пусть моя судьба — уничтожать воинов, в этот раз я оставлю вас в покое.

Но если вы желаете сразиться со мной, то я готова передумать.

— Н-н-н… не желаем! — тут же воскликнул Харуюки.

Белый архангел вновь сомкнул веки и плавно кивнул.

Раз так, то я пойду гулять по нижнему миру, а затем вернусь в свой замок.

Возможно, мы ещё встретимся, маленькие создания.

Вновь окутав себя крыльями и приняв форму кокона, Метатрон вдруг вспыхнула белым пламенем. Вскоре она сгорела дотла и исчезла.

Сковывавшее Харуюки давление ослабло и, наконец, исчезло, после чего он потерял равновесие. В этот раз Тиюри не поддержала его, и Харуюки осел на землю. Пусть опасность и миновала, но ситуация стала такой непонятной, что Харуюки мог лишь мотать головой из стороны в сторону.

Повисшую тишину нарушил голос смотревшего в небо Такуму:

— Короче, как я понимаю… — после этого краткого вступления он не слишком уверенно сказал, — Метатрон сторожила Мидтаун Тауэр потому, что кто-то… скорее всего, кто-то из Общества Исследования Ускорения, Приручил её, но её собственная воля противилась этому. И та самая корона на голове Энеми была «ярмом», о котором она говорила… другими словами, инструментом для Приручения. Кроу освободил Метатрон, когда уничтожил корону…

— А… а-а, понял! — отозвался Харуюки, продолжая сидеть на изувеченной в ходе битвы земле. — То-то мне показалось странным, что корона не белая, как остальное тело, а серебристая…

Одновременно с этим он начал догадываться, почему Метатрон приказала ему атаковать именно корону. «Сразу нельзя было сказать?!» — попытался передать он свои мысли небесам, но ответа, конечно же, не последовало.

Судя по всему, объяснение Такуму удовлетворило и Черноснежку. Она кивнула и, повернувшись к Фуко, сказала:

— Ну дела… Рейкер, Карен, когда мы сражались с Метатрон в Контрастном Соборе, это тело ведь не появлялось?

— Не появлялось. Выходит, что сражаться с нами собиралась…

— Только нижняя часть Метатрон.

После этих слов заговорила сидящая на земле рядом с Харуюки Тиюри:

— Значит, если бы сейчас мы уничтожили большое тело до того, как Харуюки сломал бы Приручающую корону… то затем нам бы пришлось сражаться с этой девушкой?..

— М-м, возможно, что так…

Чёрные легионеры затихли. Раздался голос Пард, обращённый к Харуюки:

— GJ.

От этих слов ощущение того, что битва позади, резко усилилось, и Харуюки протяжно вздохнул. Поднявшись на ноги, он помог встать Тиюри, а затем посмотрел на Нико и Утай, по-прежнему стоявших в пятидесяти метрах от них.

Пушки транспортёра по сию минуту находились в полной готовности, а Утай стояла в стрелковой позе. Помахав рукой, Харуюки воскликнул:

— Рейн, Мей, мы в порядке! Можете идти к нам!

— А раньше нельзя было сказать?! — донёсся в ответ усиленный динамиком крик Нико.

Харуюки тут же вжал голову в плечи, понимая, что упрёк вполне уместен.

Утай спрыгнула с крыши, а бронетранспортёр с грохотом разобрался и растворился в воздухе. Из кабины выпрыгнул маленький аватар и потянулся.

Красные аватары взялись за руки, а затем направились к остальным. Шли они немного неровно — сказывалась усталость — но не сдавались, поддерживая друг друга руками. От этой картины в душе Харуюки начало разливаться тепло.