Аргонавты вселенной - [12]

— «Не надо, милый… Тебе еще вредно, — ведь ты еще не выздоровел!»

— «Ерунда! — я здоров, как бык, или ты не довольна моими поцелуями?

— Давай сюда трубку, я хочу говорить с Чембертом… Ведь, подумай, — я совсем забыл его! — Больше месяца я не слышал его голоса!..

— Чемберт — славный, вот увидишь, Елена, он будет ревновать меня к тебе!..»

Елена подвинула к Горянскому прибор, находившийся в маленьком чемодане, включила радио-аккумулятор, быстро распахнула окно и свесила маленькую антенну…

Она хорошо помнила все наставления Горянского, которые тот ей дал перед болезнью, и гордилась тем, что в прошлый раз сама сумела поговорить с островом.

Горянский с кровати любовался ее легкими изящными движениями…

Антенна висела за окном. Солнце отбрасывало от нее сетчатую тень на обои.

Горянский взял трубку и упруго нажал рычажок прибора. — Легкий треск заискрившейся антенны… Мгновение… — искра радио перелетала через океан. — Вот Горянский уже соединился с островом и с улыбкой прислушивался к звукам аппаратной, отдававшимся в слуховой трубке…

Он так привык к острову, что знал, помнил и чувствовал каждый прибор, каждую машину, как живую: — вот гудит большая правая «А», как большой шмель, медленно, ровно, солидно, с достоинством… Вот «Альфа» и «Бета» — быстроходные современные, частят друг за дружкой, вперегонку, точно два славных игривых мальчугана…

Вот еле слышен серебристый шелест большой островной антенны: Горянский на минуту ясно увидел аппаратную. Он представил себе, как его искра ударила в островную антенну… Звонок!.. Открылась крышка слухового прибора… Кто подойдет к нему? Дежурный телеграфист? Чемберт? Нет, он, вероятно, на работе.

…— «Алло! Остров! Кто у телефона?»

Горянский узнал сразу этот голос у которого ни путешествия, ни известное образование не смогли отбить акцента еврейского предместья.

— «Это — я, коллега Тамповский!

— Я — Горянский, умерший, воскресший и выздоровевший, и собирающийся вам всем задать хорошую взбучку».

— «Здравствуйте, господин Горянский, здравствуйте!.. Уж мы все тут так обрадовались вашему выздоровлению!.. За вами через два дня пошлют аэроплан…

— Вы знаете — небывалая вещь: в России — революция!

— Царь арестован! — Ну что же вы на это скажете, а?»

— «Ладно, ладно… — улыбнулся Горянский, — об этом после поговорим, а пока попросите к аппарату Чемберта».

— «Бегу, бегу, господин Горянский!»

Горянскому показалось, что он видит, как Тамповский суетливо скатился вниз по лестнице аппаратной.

— «Горянский — вы?» — раздался через две минуты низкий густой голос Чемберта.

Горянский чувствовал, как сквозь внешнюю сдержанность, в голосе этом трепетали и бились нотки радости.

— «Я, дружище Чемберт, я! Звоню из Парижа… Здоров, как стадо четвероногих, и счастлив, как тысяча ослов…

— А у меня есть женка, Чемберт!.. — маленькая, славненькая и такая хорошенькая… Вот она сейчас стоит у окна и краснеет, что я вам ее расхваливаю.

— Вы, смотрите, не вздумайте за ней ухаживать, а то я теперь выздоровел и кровожаден, как испанец, моментально вызову вас на дуэль!..»

— «Поздравляю вас, мистер Горянский… — Горянский уловил в его голосе оттенок грусти.

— А как ваши успехи?»

— «Великолепно, мистер Чемберт!.. Идеально!.. Сногсшибательно!..

— Я не только добился десяти верст в секунду, но я, кажется, сумею избавить вас от всех материальных затруднений…

— Ликуйте, Чемберт! Мы — Крезы, мы — Ротшильды!.. Богатство всех банков обоих континентов — ничто в сравнении с тем, что будет у нас через два дня!..

— Победа, Чемберт!.. Полная победа!.. «Победитель» взлетит к звездам! — это так же верно, как то, что я сейчас расцелую эту маленькую белую мышку, которая дуется на меня вот здесь у окна…

— Дружище Чемберт, мне надоело дожидаться! — Я здоров, как вагон поросят, как стадо коренастых кретинов…

— Я не могу больше ждать, вышлите за нами машину сегодня же. Я хочу пожать вашу твердую честную руку, хочу вздохнуть воздухом моего острова, хочу видеть моего старшего брата, сына луны и неба — Чигриноса…»

— «Мистер Горянский, — послышался радостный голос Чемберта, — я сделаю распоряжение сию же минуту, только не повредило бы это вам — может, вы еще не совсем поправились?»

— «Пустяки, Чемберт, я крепок, как паровоз… Я готов боксировать с Джонсоном и бороться с Геркулесом…

— Итак, Чемберт, я вешаю трубку…

— Значит, до скорого свиданья!..

— Л/з уже летит за нами?.. Что? Телефон из ангара испорчен и Мукс бежит в ангар?!

— Люблю Мукса, — очаровательный чертенок!..

— Вы знаете, если он вам будет очень надоедать, отпустите его к нам в Париж, — пусть прокатится по воздуху…

— Кто летит, — Джонни? — Ну, он его наверное, возьмет…

— Я окончательно вешаю трубку… — Значит, через три часа машина прибудет к нам? — До скорого свиданья на острове, дружище Чемберт!»

— «Собирай пожитки, Елена! Сегодня мы определенно покидаем Париж».

— «Я рассержусь на тебя, Володя, если ты так будешь говорить обо мне своим друзьям. — Тебе смешно, а мне совестно».

— «Не сердись, детка!.. — сказал Горянский, вставая с кровати, закутанный в одеяло, как римлянин в тогу. — Давай помиримся!»

Он привлек ее к себе и вкусно поцеловал, исполняя обещание, данное по телефону Чемберту.