Аргонавты Вселенной - [9]

— Вполне понятное явление. Точно так же и меня выталкивало мое кресло. Ну, можете расстегнуть ремни, или помочь вам?

— Да смог бы и сам. Ведь я тоже осваиваюсь, — ответил уверенно Сокол. — Погодите, Ван, давайте по очереди. Я уже приготовился, а вы учтете мой опыт.

— Ладно, ладно, подожду, — откликнулся Ван Лун.

Рындин с усилием отстегнул тугой замок ремней, прикреплявших Сокола к гамаку. Замок щелкнул, ремень отлетел в сторону. Упругий гамак словно только и ждал этого. Он буквально отшвырнул от себя Сокола, который пролетел через всю каюту, беспомощно болтая руками и ногами, и ударился о противоположную стену под самым потолком.

— Ох, чорт возьми! — вскрикнул он.

— Хватайтесь за петли, за петли! — подбодрил его Рындин, едва сдерживая смех. — И не делайте резких движений!

Но было уже поздно. Энергичному Соколу трудно было сразу перейти к замедленным, плавным движениям. Ударившись о стену, он немедленно отлетел от нее в обратную сторону, не успев ухватиться за петли. А резкое движение, которым он хотел достичь ближайшей петли, заставило его тело перевернуться в воздухе, и он полетел обратно к гамаку.

С трудом он успел схватиться за его край и задержаться.

Вадим Сокол уже не улыбался. На его худощавом лице с большими, светлыми, чуть выпуклыми, близорукими глазами, казавшимися еще больше под круглыми очками, было заметно явное раздражение. Всегда непослушные белокурые кудрявые волосы были взлохмачены. Николай Петрович, вспоминая свое первое путешествие по навигаторской рубке, мог только посочувствовать геологу. Зато Ван Лун широко улыбался, наблюдая за нетерпеливым товарищем.

— Очень интересное зрелище, — добродушно приговаривал он. — Известный геолог Вадим Сергеевич Сокол овладевает новой стихией! Как это надо сказать… борьба с невесомостью, или что такое равновесие? Вадим, держитесь крепче. Это очень-очень историческое мгновение!

— Ладно, ладно, — пробормотал в ответ Сокол. — Вылезайте сами, уважаемый товарищ, посмотрим, как это выйдет у вас.

— Учтем ваш опыт, дорогой друг, учтем!

Действительно, Ван Лун не повторил ошибок своего товарища. Он, отстегивая ремни, крепко держался за гамак. Затем нарочито замедленным движением протянул руку к ближайшей кожаной петле на стене каюты, подтянулся к ней и, улыбаясь, взглянул на все еще сердившегося Сокола:

— Делаю заключение, или вывод. В таких делах избыток энергии — не первый помощник. Это хорошо, очень хорошо, когда много энергии. Только не тут. Думаю, тут лучше немного аналитического мышления. А также делать правильные выводы из явлений. Да, Вадим?

— Приберегите шуточки до лучшего случая, — огрызнулся Сокол. — Посмотрел бы я на вас, если бы вы вылезли из гамака первым!

— Юпитер, ты сердишься — значит ты неправ! — все так же добродушно отозвался Ван Лун.

— Ничего, ничего, Вадим, — утешительно заметил Рындин, — я испытывал нечто похожее, когда отстегнул ремни своего кресла. Ничего, потом привыкнете, освоитесь. Я тоже все время присматриваюсь и подмечаю правильные и неправильные движения у вас. И это помогает. Главное, как я вижу, — это плавность движений.

Николай Петрович протянул руку и взялся за тонкую стойку. Легко подтянувшись, Рындин оказался почти у стены. Вдоль нее, как и вдоль других стен, тянулись перила. Держась за них, можно было легко передвигаться в нужном направлении. Стоя у стены, Рындин сказал:

— Видите, в конце концов все это очень просто! Теперь, друзья мои, привыкайте, а я снова отбываю в навигаторскую. Взгляну еще раз на приборы. С Земли сообщили, что им пришлось форсировать работу ракетных двигателей. Надо проверить, в чем тут дело. А вы подумайте о завтраке. Да повкуснее: такое знаменательное событие, как первый час в межпланетном пространстве и потеря веса, можно и отпраздновать!

— Правильно, Николай Петрович, завтракать! Потеряв вес, следует пополнить хотя бы массу, — уже весело подхватил Сокол. Врожденное чувство юмора победило его раздражение, да и вообще геолог не умел долго сердиться. — А как думает наш шеф-повар?

— Шеф-повар думает: первый завтрак в астроплане — это тоже историческое событие, — многозначительно изрек Ван Лун в ответ.

Продвигаясь вдоль перил, Николай Петрович перешел в навигаторскую рубку. Сокол глянул на Ван Луна:

— Ну, Ван, давайте практиковаться в передвижении. Держу пари, что вы останетесь в хвосте! А пока можете острить сколько вам угодно. Все равно я беру на себя первые пробы, а вы лишь повторяете сделанное мною. Ага, уязвил?

Стараясь не делать ни одного резкого движения, Сокол начал путешествие по каюте. Теперь и ему представлялась полная возможность убедиться в том, как остроумно была оборудована каюта, как хорошо поработали конструкторы внутренних помещений корабля. Перила, протянувшиеся вдоль стен, кожаные петли в стенах и потолке, плоские металлические держатели, поставленные в самых разнообразных местах, стояки, соединявшие пол и потолок каюты, — все это давало возможность легко двигаться во всех направлениях, переходя от одной надежной опоры к другой.

Чтобы проверить себя, Сокол попробовал ни за что не держаться и встать, на ноги. Тотчас же он почувствовал, как каюта медленно поворачивается вокруг него. Она качнулась в одну сторону, в другую, остановилась и снова поплыла, пока не оказалась в явно перевернутом положении. Глупая картина! И Ван Лун почему-то стоит вниз головой и, кажется, усмехается лукавыми узкими глазами…