Аргонавты Средневековья - [66]
Благодаря могучему притягательному воздействию византийской столицы, самого космополитического города мира, ее население наполовину слагалось из восточных элементов.
В предместьях города на Босфоре обосновались колонии иностранных купцов: итальянцев, арабов, сирийцев, русских. Начиная с XII в. здесь попеременно процветали пизанские, венецианские и генуэзские колонии, отстаивая свои права на торговые привилегии.
Несмотря на ожесточенные и длительные войны, между царством ромеев и Арабским халифатом поддерживались культурные связи. В византийской эпической поэме «Дигенис Акрит» отсутствует религиозный и расовый фанатизм по отношению к иноверцам-сарацинам. Она утверждала возможность сближения мусульманского и христианского миров. В столице империи, где функционировала мечеть, мусульмане открыто исповедовали ислам, а греческие ученые встречали дружелюбный прием в «городе чудес» – Багдаде. Мечети Дамаска украшали эллинистическими по духу мозаиками, а церкви Греции – сасанидскими по мотивам росписями и псевдоарабскими надписями, довольно точно воспроизводящими куфический шрифт или превращенными в орнамент. По арабским образцам строили дворцы и парковые павильоны Константинополя. Армянские, иранские, сирийские или сельджукские мастера, осевшие в Константинополе, не забывали формул своего декоративного стиля. Скупая драгоценности или сбывая свои изделия, нередко разъезжали по всей империи ювелиры. Художественное ремесло Ирана, Месопотамии, Малой Азии, Закавказья вдохновляло греческих, особенно царских, серебряников: они имели возможность работать по образцам, привезенным со всех концов света.
Около Серче Лимани (Турция) методами подводной археологии исследовали затонувший в XI в. корабль. Его основной груз составляла стеклянная посуда, происходившая с Ближнего Востока (найдены фрагменты от 10 тыс. сосудов).
В изобилии обнаружены восточные глазурованные чаши и блюда, стандартные стеклянные гирьки, употреблявшиеся в мусульманских странах. Корабль вез и вино в амфорах, которые, судя по надписям на них, были изготовлены в Византии. Со дна извлекли золотые мусульманские, медные византийские монеты и свинцовые печати. Свыше 900 рыболовных грузил помечены клеймами с христианскими символами. Кому бы ни принадлежало потерпевшее катастрофу судно, его груз свидетельствует о крупной оптовой торговле стеклянной и поливной посудой, изготовленной в ближневосточных мастерских.
Влияние культуры иноверного Востока стало особенно заметным при императорах Македонской династии, которые достигли крупных успехов в борьбе с арабами. Они считали себя преемниками Александра Македонского и царей Вавилона. Безудержная роскошь, окружавшая халифов и исламских князей, вызывала восхищение при византийском дворе. Политический престиж василевсов требовал такого же внешнего блеска. Светское искусство Омейядов и Аббасидов давало примеры для подражания, так как игнорировало религиозный запрет представлять живые существа. Это аристократическое искусство демонстрировало парадные стороны придворной жизни и особенно увеселения халифов. Представляя государя на троне в кругу приближенных, во время пиршества с участием музыкантов и танцовщиц, на войне или охоте, оно прославляло знатность и богатство повелителя, героизировало его в глазах подданных. Та же «развлекательная» тематика перешла в дворцовое искусство Константинополя. На золотых с перегородчатой эмалью пластинах короны Константина Мономаха (исполнена между 1042 и 1050 гг.) представлены женские танцы в присутствии императорской семьи. Костюм и своеобразная поза сближают пляшущих девушек со стройными восточными танцовщицами, известными по мусульманским памятникам. На эмалевом медальоне алтарной иконы (Пала д'Оро) в соборе св. Марка в Венеции конный василевс с соколом и собакой охотится на зайцев и птиц.
Вместо единоборства с хищниками – символа победоносной мощи – император развлекается безопасной охотой на мелкую дичь. Сценки из частного быта государя без религиозного оттенка его почитания характерны для искусства мусульманского Востока.
При константинопольском дворе культивируют восточные обычаи и декоративное искусство В повседневный обиход вводят иранские парадные костюмы и формы этикета. По утверждению греческих авторов, восточные моды свидетельствовали о древности монархических традиций Византии – наследницы великих древневосточных империй. Орнамент шелковых материй из императорских мастерских (львы, слоны, орлы в медальонах) имитировал арабские шелка, сохранявшие «сасанидский» облик. Их использовали в придворном церемониале, в торжественных случаях развешивая во дворце. Одеяния из этих тканей шили для государей и высших чинов империи. «Ориентализация» вкусов сказалась и в произведениях царских ювелиров-аргиропратов: они охотно подражали формам привозной металлической утвари и украшений, усваивали мотивы их орнаментики. В столичных рукописях, заказанных императором или высшими сановниками, расцветает восточный декор: в заставках и инициалах комбинируются звери, птицы, пальметты и вьющиеся растения.
Ближневосточному влиянию подвергались и мастера провинциальных областей Византии, отразившие вкусы широких городских слоев. Поливная керамика из Коринфа и Афин связана с посудой Ирана, Месопотамии, Египта. Ее украшают декоративные бордюры из псевдокуфических арабских надписей, «арабесковый» орнамент и геометрические ленточные плетения. Художественную расписную посуду Востока – вплоть до китайского фарфора – высоко ценили, любовно передавали от поколения к поколению: «Разбить? Такую чашку?.. Такое старинное изделие… Чашке, наверно, лет триста, а то и все четыреста… Шли годы, люди хранили ее, бережно передавали из рук в руки… И кто-нибудь брал ее с собой в дальний путь, и она путешествовала в удобном футляре…» (Ясунари Кавабата). Через сельджукское искусство Анатолии на западное побережье Эгейского моря проник эпиграфический мотив цветущего куфи
