Аргентовские - [27]
Наташа замолчала. Молчал и Костя. Только в печке потрескивали дрова, да, сердито пофыркивая, бурлила в кастрюле вода. Первым тишину нарушил Богданов.
— Совсем запамятовал. Вчерась Кононов приходил. Велел отпечатать вот эту прокламацию. Против сбора теплых вещей для колчаковских солдат.
Он порылся за пазухой, достал сложенный вчетверо листок и протянул Наташе. Костя спросил:
— А отец весточки не подавал?
— Нет. Сказывали, что видели его в Ново-Николаевском лагере.
— Жаль батю…
С ледяным хрустом открылась дверь. Вошел Репнин. Осветив углы будки и убедившись, что посторонних нет сказал:
— На станции спокойно. Минут через двадцать опять воинский прибывает. Берите инструмент и — за работу.
В эту ночь подпольщикам удалось «обработать» три состава. Все они дальше соседних станций не ушли. Контрразведка бесновалась целую неделю. Были допрошены все рабочие депо, в какой-то мере причастные к ремонту и обслуживанию вагонов. Вызывали на допрос и Репнина. Но хитрый старик выставил доброе алиби.
Округлив свои и без того большие глаза, Варфоломей Алексеевич перво-наперво истово перекрестился, затем неторопливо повел рассказ:
— Да, в ту ночь дежурил, но подозрительных не встречал. Часу этак в одиннадцатом на стрелку вышел, вдруг эдакое чудище заявляется, все в снегу, да как гаркнет: «Чаво стоишь, такой-сякой!» — «Не успел лечь», — ответствую. — «Я те, каналья!» — И как стеганет повдоль хребта кнутом. Потом приказывает: «Топай за мной». Прошли мы шагов двадцать под откос, гляжу — пролетка на боку, а лошадь по самое брюхо в снегу пурхается. Рядом дама копошится. Чево, мыслю, понес их черт целиной, а не по дороге? Вгляделся… Ба! Да это ж сами господин Витковский, бывшего полицмейстера товарищ. Сейчас оне в городской управе служат. А дама — любовница иха. Вывели мы лошадь на твердь. Чемоданы на станцию снесли. Заскакиваю к дежурному по станции, а он меня матом: «Зачем пост бросил? Расстрелять, — говорит, — тебя мало!» А я здесь при чем?
— Достаточно старик, — оборвал Репнина следователь. — Ты вот что скажи: может, кто из путейцев недовольство новой властью высказывал или подбивал тебя, ну, например, стрелку перевести, чтобы поезда столкнулись?..
— Э… э… э… господин хороший, дураков нету. Каждому своя шкура дорога. А Витковского, господин следователь, пожурите. Разве может стрелочник с поста уходить в такую смуту! Беда стрясется, кого за штаны возьмут? Упаси бог, не накаркать бы…
Репнин перекрестился и трижды сплюнул через левое плечо.
На станции ввели жесткий контроль за обслуживанием поездов, направлявшихся в сторону фронта. Работы стали производиться только под присмотром мастера и сопровождавших его солдат.
Наташа, Сергей и Костя едва не попались. Спас Репнин.
Случилось это часа в два ночи. Под покровом темноты подпольщики начали «обработку» вагонов с хвоста состава. По другую сторону пути, освещая дорогу фонарем, неторопливо шагал стрелочник. Его знали и не обращали внимания. Неожиданно из-за дровяного склада показались военные. Репнин бросился к ним, громко ругаясь:
— Где вы ходите, черт бы вас побрал? Коменданту нажалуюсь!
Заметив белую повязку на рукаве усатого фельдфебеля, Варфоломей Алексеевич к нему:
— Эти хоть молодые, а вы-то… Нешто можно так!..
— В чем дело, старик? — забеспокоился фельдфебель. — Пошто лаешься, как цепной кобель?
— Лаешься… — проворчал стрелочник. — Небось будешь лаяться… Какие-то люди стрелку перевели. Намедни было и — опять. Двое. Шумнул — они бежать. А патруля черти с квасом съели.
— Куда побежали?
— Туда. За пакгауз.
— Киприянов, сигнал!
Стоявший позади фельдфебеля солдат вскинул винтовку и выстрелил. У деповских ворот тотчас вспыхнул свет, заметались тени. Подпольщики не предполагали, что находятся вблизи засады. Они бросились бежать вдоль состава, потом по тропке свернули на Омскую улицу. Костя в темноте оступился и грохнулся поперек колеи. Масленка дребезжа отлетела в сторону. На звук раздалось несколько выстрелов, послышались голоса и топот кованых сапог. Костя метнулся под вагоны стоявшего в тупике порожняка. Мимо пробежал человек. Резанул выстрел. Клюнув чугунный скат вагона, пуля рикошетом пошла в сторону. Это подхлестнуло Костю. Он выскочил из своего укрытия, забрался на вагон и, прижавшись к вентиляционным трубам, осмотрелся. На станции то там, то здесь мелькали огни фонарей, перекликались люди. Со стороны Челябинска, ярко освещая путь, прибывал товарняк. Его встречала большая группа военных. Да, контрразведка не спит…
Репнин в своей будке срочно навел порядок: выплеснул из кастрюли воду, отвернул топором половицу, ссыпал в подполье песок. Принялся вязать фитиль.
На рассвете появился Костя. Хромающий, продрогший, он едва волочил ноги. Репнин встревожился:
— Зачем сюда?
Костя потупился и, с трудом ворочая языком, прошепелявил:
— Чуть не окочурился… На крыше вагона часа четыре лежал.
Больше всего Костя огорчался тем, что поддался страху и, не помня себя, залез на вагон. Быть может, это и спасло его, но… на душе горько и тяжело.
На раскаленной докрасна печке-буржуйке в большой алюминиевой кружке закипела вода. Варфоломей Алексеевич заварил чай, дал ему постоять, налил Косте в черепичный стакан.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.
«Северный летучий» — так назвали свою книгу И. И. Карпухин и А. И. Александров.А. И. Александров, заслуженный учитель школы РСФСР, член Союза журналистов СССР, вместе с членами научного общества (НОУ) при школе № 10 города Челябинска в течение пяти лет вели сбор материала и исследование по истории Северного летучего отряда.Члены НОУ работали в архивах Москвы, Ленинграда, Свердловска, Троицка, Челябинска. Юные исследователи прошли по боевому пути отряда от Челябинска до Троицка, от Бузулука до Оренбурга.
В конце марта 1919 года колчаковская контрразведка разгромила подпольный большевистский центр в Челябинске. 66 человек было предано военно-полевому суду. Суд приговорил 32 подпольщиков к смертной казни, остальных — к различным срокам каторжных работ.В ночь на 18 мая 1919 года герои-подпольщики были зверски убиты во дворе уфимской тюрьмы. Среди них была одна женщина — С. А. Кривая, член Челябинского подпольного городского комитета партии.Светлой памяти Софьи Авсеевны Кривой посвящена книжка журналиста И. В. Булатова «Соня Кривая».
В книге рассказывается о боевой и политической деятельности на Южном Урале в 1917—1918 годах стойкого большевика, героя гражданской войны, выдающегося пролетарского полководца В. К. Блюхера.
Каждую весну здесь буйно цветет сирень. Склонившись над памятником, печально шепчутся тополя.Более двухсот героев погибли в селе Мокроусово Курганской области в дни гражданской войны. Среди них комиссар Первого Крестьянского Коммунистического полка «Красные орлы» Александр Алексеевич Юдин, командир второй бригады 29-й дивизии Николай Павлович Захаров и другие.Героической судьбе Александра Юдина — матроса-черноморца, человека большой души — посвящена эта книга.Автор книги, журналист М. Шушарин, выражает глубокую благодарность Ф. И. Голикову, бывшему пулеметчику полка «Красные орлы», ныне Маршалу Советского Союза, бывшему начальнику штаба полка, ныне полковнику в отставке Л. А. Дудину; свидетелям тех событий: А. П. Ильиных, И. М. Куликову, A. Д. Могильникову, И. Г. Скурихиной, П. А. Балину, B. Т. Зеленину, Г. И. Тройнину; работникам Курганского государственного и партийного архивов, работникам Одесского, Киевского, Свердловского, Пермского, Тюменского государственных архивов; родственникам А. А. Юдина — Л. Живцовой и Т. Сомовой — за помощь, которую они оказали при создании книги.