Арестант камеры 25 - [3]

— Дэллстром сильно зверствовал? — шёпотом спросил Осьтин.

— Вообще жесть! — шепнул я в ответ.

Сидящая слева Тейлор Ридли вдруг повернулась и послала мне ослепительную улыбку.

Тейлор — чирлидер, выступает в группе поддержки и считается одной из первых красоток школы Меридиан. По мне, так она красавица всех времён и народов. Потрясающее лицо — хоть сейчас на обложку модного журнала, светло-русые волосы и огромные карие глаза цвета кленового сиропа. Раз уж решил писать начистоту, то признаюсь сразу — в Тейлор я втрескался с первой секунды, как только увидел, а спустя пару часов понял, что разделил судьбу всего мужского населения школы.

Ко мне Тейлор относилась с неизменной симпатией. Поначалу я вообразил, что действительно ей нравлюсь, но, как выяснилось, у неё просто такая натура — относиться с симпатией ко всем без исключения. Да и сложись всё иначе, толку бы не было. Выше головы не прыгнешь. Тейлор — птица высокого полета, куда уж мне… Поэтому я хранил свои чувства в строжайшем секрете, скрывал даже от Осьтина, хотя привык делиться с ним самым сокровенным. Некоторые желания настолько бредовые, что язык не поворачивается их озвучить.

Тем не менее от любого знака внимания со стороны Тейлор мой нервный тик проявлялся с утроенной силой. Хотелось моргать без остановки. Типичная реакция на стресс у больных синдромом Туретта. С трудом контролируя движения век, я поудобней расположился за партой и достал из рюкзака учебник биологии.

Нервный тик — это отдельная песня. Если очень постараться, его вполне реально отсрочить, но рано или поздно он вернётся. Это как сильный зуд. Какое-то время терпишь, а потом, когда сдерживаться уже не выходит, принимаешься неимоверно чесаться. На случай, когда совсем невтерпёж, у меня припасены специальные уловки. Допустим, уронить карандаш на пол. Пока поднимешь, успеваешь проморгаться и погримасничать. Одноклассники, правда, на меня косятся и наверняка считают раззявой. Правильно, как ещё назвать человека, который иногда роняет карандаш раз по пять за урок? Сегодня, совершенно выбитый из колеи Дэллстромом, Джеком и Тейлор, я мигал, словно заевшая неоновая вывеска.

— Итак, ребята, — продолжал Полсен, — возвращаемся к теме электричества в теле. Как говорил выдающийся американский поэт Уолт Уитмен, «О теле электрическом я пою». Кто скажет, какую роль для тела играет электричество?

Он мрачно сверлил глазами притихший класс.

— Нет желающих? Напоминаю, завтра контрольная.

— Электричество регулирует работу сердца, — пискнула сидящая за первой партой девочка с брекетами.

— Неплохо, — кивнул Полсен. — Дальше?

Тейлор подняла руку.

— Электричество подаёт сигнал в нервы и стимулирует мыслительный процесс.

— Отлично, мисс Ридли. А откуда появляется электричество? — Полсен обвёл взглядом аудиторию. — Где его источник? Смелее, ребята, смелее!

Вот оно, началось! Добровольцев нет. Теперь будут спрашивать самых безнадежных.

— Ваш вариант, мистер Моррис.

— Из батареек?

Все в классе засмеялись.

— Блестяще! — Полсен покачал головой. — Из батареек. В таком случае, мистер Моррис, ваши следует срочно менять. Мистер Вэй, тот же вопрос — откуда берётся электричество?

Я нервно сглотнул и предположил:

— Из электролитов?

— Ну, если вы электрический угорь, то именно оттуда.

Снова раздался дружный смех. Тейлор посмотрела на меня сочувственно.

Пришлось ронять карандаш.

В этот момент руку поднял Осьтин.

— Прошу, мистер Лисс. Просветите нас.

Осьтин распрямил плечи с видом профессора, собирающегося прочесть целую лекцию. Собственно, так оно и вышло.

— Человеческое тело вырабатывает электрический ток посредством химических реакций в нервах. Данный процесс носит название биоэлектрогенез. При передаче нервного сигнала ионы калия высвобождаются из нервных клеток, уступая место ионам натрия. Небольшое различие в заряде ионов создает дисбаланс ионной концентрации снаружи и внутри нервной клетки, стимулируя тем самым возникновение электрического разряда в организме.

— Браво, мистер Лисс! — похвалил Полсен. — Гарвард, встречай своего героя! Для тех, кто не в курсе, о чём речь, записываю на доске. Био-электро-генез.

Дождавшись, когда учитель отвернётся, Осьтин наклонился ко мне и зашептал:

— Чем там кончилось с директором? Джека накажут?

— Нет, наказали меня.

— Тебя? — удивился Осьтин. — За то, что чуть не помер в том шкафчике?

— Ага.

— Ну Дэллстром и олень!

— Не то слово!

4. Тейлор

Никогда день в школе не тянулся ещё так долго. Когда прозвенел звонок с последнего урока, мы с Осьтином двинулись к нашим шкафчикам. Специально выбирали соседние.

— Давай ко мне? Порубимся в «Хало», — предложил Осьтин.

— Не могу. Меня наказали. Забыл?

— А, точно…

— Я стукну тебе в дверь, когда вернусь.

Мы жили в одном доме, через две квартиры друг от друга.

— Не выйдет. В четыре у меня чечётка.

— Ясно, — буркнул я.

Осьтин и спорт — понятия абсолютно несовместимые. В дрожь бросает при мысли, как мой друг, в специальных туфлях с железными набойками, да ещё в компании семилетних девчонок, отплясывает чечётку. Зрелище не для слабонервных, поверьте.

— Завязывай с танцами, чувак! — посоветовал я. — Не дай Бог кто пронюхает. Позору не оберёшься.