Арес - бог войны - [31]

Задерживаться здесь до "выяснения" мне не улыбалось: флот хисаан мог появиться в окрестностях Земли в любой момент. Я привёл в чувство охранника, коротко объяснил ему, в чём дело. Три хороших прыжка – и я уже в лифте. На всякий случай решил подняться не в холл, а на второй этаж. И правильно сделал: в холле было уже полно полиции. Запасную лестницу ещё не блокировали, и я свободно вышел на улицу. Забрался в первую попавшуюся телефонную будку, набрал номер Карин, с трудом веря, что я более-менее благополучно пережил ВСЁ ЭТО.

К телефону на том конце долго не подходили. Наконец Карин сняла трубку.

– Карин, где ты пропала? – у меня как гора с плеч свалилась. – Меня только что чуть не размазали по всему гаражу!

– Алекс, опять твои шуточки, – Карин, кажется, мне не поверила.

– Хороши шуточки! Я теперь не знаю, как буду отчитываться за взорванную машину!

– О, чёрт! – Карин испугалась, сообразив, что я в самом деле не шучу. – Алекс, ты где?

– У офисного центра. Я сейчас ловлю такси и еду …ты знаешь, куда. Там и встретимся. Договорились?

– Договорились! Будь осторожен, Алекс!

Я четыре раза пересаживался с одного такси на другое: у меня после взрыва опять возникло ощущение слежки. А пока я петлял по городу, в голову лезли разные вредные мысли. Во-первых, я понял, почему Агелар задержал меня. Значит, к взрыву причастны шанту. Но кто? Ахона или Катиар? Или …сам Агелар, за которым угадывается рука императрицы? Я уверен, что её величество постоянно в курсе событий: связь у шанту была на высочайшем уровне. Во-вторых, если это всё-таки Катиар, то он – скотина. И в планы шанту действительно входит порабощение человечества. Ведь куда проще брать генный материал у бессловесных рабов, чем у свободных граждан свободной планеты. В их родственные чувства я верю с большим трудом. В-третьих: а что если Ахона сдала не всех своих террористов? Тогда можно порадовать полковника – дело не закрыто. После того, как несколько лет назад наркодельцы спелись с лидерами террористов, и были убиты несколько глав крупных государств, ООН дала нашей организации все мыслимые полицейские полномочия. И принцип Жеглова – "вор должен сидеть в тюрьме" – мы понемногу начинаем воплощать в жизнь. Ахона ещё сядет на нары, дайте мне немного времени. Чихать я хотел на её дипломатическую неприкосновенность. Кто только выдумал такую нелепость? По мне, натворил – отвечай, кто бы ты ни был.

К засекреченному насовскому центру, замаскированному под обычную фабрику, я добрался через сорок пять минут. Отпустил такси, погулял по улицам, избавляясь от мандража, и нырнул в тёмные прохладные коридоры. Карин объявилась минут через десять: тоже заметала следы. Нас провели к лифту и спустили на несколько этажей вниз, под землю… Встречал нас Иотал, которого срочно вызвали сюда буквально за час перед нашим приходом. Сказать, что натья был взволнован – значит, ничего не сказать.

– Флот хисаан через два часа будет в пределах лунной орбиты, – сходу выпалил он. – Вы готовы говорить с ними от имени правителей Земли?

– Готовы, – ответил я.

– На вас покушались, Алекс? – только сейчас я заметил, что Иотал пристально меня разглядывает.

– Машину разорвало в клочья, – сознался я. Мой помятый вид не дал бы мне соврать. – А в ней – какого-то любителя острых ощущений. Но об этом в другой раз и в другом месте. Где Даги?

– Здесь. Она и Виктор уже готовы вести переговоры. Ждут только вас.

– Не будем их задерживать, – проговорила Карин.

Иотал провёл нас в небольшой зал, до отказа набитый компьютерами и прочей сверхсложной электроникой, в которой я разбирался слабовато. Первым делом я заметил Даги и Курилина, взволнованно переговаривавшихся на языке хисаан. Инопланетянка всё время тыкала коготком в экран, на котором транслировалась картинка со станции "Альфа". На нём чётко были видны четыре сверкающие точки, которые медленно приближались, выстроившись чётким ромбом.

– Хисаан, – Даги вдруг повернулась к нам. – Идут. Надо говорить.

– Надо – значит, будем говорить, – я положил "дипломат" на стол и накрыл его своим плащиком.

Изображение на экране задрожало: заработала передающая установка. А через пару минут ожил второй монитор, побольше. И на нём, на фоне тесноватого помещения, показались несколько хисаан – мужчин и женщин. Они, судя по всему, тоже собрались у экрана. На миг в зале повисла тишина.

Виктор Курилин шагнул вперёд, к передающей видеокамере.

– Хисаан рован тэла Хатанна, – громко сказал он, прижав правую руку к груди. – Йор манэ-на, лати.

ВИКТОР КУРИЛИН. НЬЮ-ЙОРК. СЕКРЕТНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛ Ь СКИЙ ЦЕНТР НАСА

– Земля рада приветствовать хисаан, – сказал я, прижимая правую руку к груди. – Мы ждём вас, друзья.

Хисаан оторопело смотрели на меня, человека, который только что заговорил на их языке. Да ещё выдал несусветное – "друзья". Слыханое ли дело?..

– Ты говоришь на языке хисаан, чужак? – удивлённо спросил один из них, явный лидер. – Это ты спас нашу бывшую сестру Даги Огери?

– Я.

– Ты знаешь, что совершил преступление, чужак?

– С каких это пор спасение ЖИЗНИ стало преступлением? – парировал я.

Хисаан переглянулись.

– Странный хаэ, – сказал лидеру другой инопланетянин. – Странная планета. Они убивают друг друга, и в то же время спасают других.