Арена: Пять новелл о человеческих странностях - [16]

— Извините меня…

— Ничего. Результатом довольны?

— Доволен.

— Ладно. Тогда откровенность за откровенность. Я тоже сказала вам неправду о моей жгучей любви к вам с четвёртого класса. Не было жгучей любви в четвёртом классе. К сожалению. Я познакомилась с вами именно тогда, когда познакомилась. И всё остальное — тоже было правдой. Он завтра приезжает.

— Кто?

— Он!

— Зачем?

— Как зачем? Редкая возможность побыть со мной месяц наедине.

— А… я? — растерянно спросил Гуля.

— При чём тут вы?

— Понятно… Вы тоже устроили небольшой следственный эксперимент… И всё, о чём мы сегодня говорили — так, болтовня для протокола. Я ведь всё это чувствовал. А потом клюнул… Дурак…

— Не надо так говорить… Был замечательный день… и вечер. Один из лучших в моей жизни… С вами очень легко… И не страшно… Мы слишком поздно встретились, к несчастью… Слишком поздно… Если бы годика на два раньше… Пойдём?

Гремела музыка. Танцевали люди. Мигали разноцветные лампочки. Метались по стенам прожектора. Казалось, мир движется, качается, падает… Наташа и Гуля пробирались к выходу…

Чёрное ночное море спокойно лежало и, не будь отражённых огней, его можно было принять за асфальтированную площадь. Если напрячь фантазию, его и сейчас можно было принять за площадь — только мокрую, после дождя…

Они вошли в номер.

— Сегодня моя очередь спать в кресле? — спросила Наташа.

— Ладно, — сказал Гуля. — У меня с нервами всё в порядке. Стелите валетом.

Легли. Наташа погасила ночник.

Остервенело стрекотали кузнечики. Или цикады — кто их разберёт.

Гуля лежал неподвижно, закрыв глаза, боясь пошевельнуться.

— Спокойной ночи, — сказала Наташа.

— Спокойной ночи, — ответил Гуля, не открывая глаз. — Мы его пойдём встречать?

— Зачем?

— Как он нас найдёт?

— Найдёт! — со странной усмешкой сказала Наташа. — Он пробивной! Санаторий известен…

— Спокойной ночи, — сказал Гуля.

— Спокойной ночи, — ответила Наташа. — Вы действительно пошли бы его встречать?

— Почему нет?

— Мне показалось…

— Что вам показалось?

— Ну да ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Гуля. — Вам показалось, что мне неприятен его приезд?

— Да. Это правда?

— Нет. Если он действительно существует. Если это не очередной следственный эксперимент. Он имеет право приехать. Значительно большее, чем я.

— Вы так думаете?

— Да, я так думаю. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила Наташа. — Вы такой порядочный. Аж противно! Значит, меня должен получить тот, кто стоял первым в очереди. Я становлюсь немножечко похожей на дефицитную колбасу! Спокойной ночи!!!

— Спокойной ночи, — ответил Гуля. Открыл рот, собираясь что-то возразить, но удержался и промолчал.

Мерно тикал будильник. На часах было шесть утра. Гуля покосился на будильник и осторожно стал выбираться из-под одеяла.

— Вы куда? — спросила Наташа. В её голосе не было даже намёка на сон.

— Вы не спите?

— Сплю, — сказала Наташа. Она лежала, уставившись в белый потолок неподвижными глазами, и о чём-то — видимо уже давно — думала.

В комнате было совсем светло. За окном сверкало розовое море.

— Я встаю, — тихо объяснил Гуля. — Он может в любую минуту приехать. Будет неудобно, если он застанет нас в одной постели.

— Господи! — вздохнула Наташа. — Ну откуда в такую рань самолёты?!

— Мало ли что! — сказал Гуля. Захватил рубашку и джинсы и ушёл в ванную.

В ванной был необыкновенно аккуратен, и на этот раз не перепутал зубную пасту с пеной для бритья…

Они мрачно сидели на креслах, гипнотизируя входную дверь. Дверь была светло-жёлтая, облицованная дубовой фанерой.

Кресла стояли симметрично: одно в левом углу, другое — в правом. Свободное пространство между ними занимал журнальный столик.

За дверью раздавались шаги. Кто-то приближался, останавливался, шёл дальше. Это повторялось относительно часто — коридор оказался оживлённой транспортной артерией — и каждый раз Гуля и Наташа с напряжённым вниманием прислушивались. Шаги стихали, унося с собой напряжение — до следующего шороха коридорной дорожки.

В дверь постучали. Гуля дёрнулся и замер. Неожиданно сорвавшимся голосом пискнул:

— Войдите!..

Вошла горничная. Извинилась и тут же вышла.

Потом дверь без стука отворилась и в комнату вошёл красивый молодой человек баскетбольного роста.

— Здравствуйте, — нерешительно сказал молодой человек баскетбольного роста и остановился посреди комнаты.

Гуля медленно стал подниматься с кресла, отчего-то боясь шевельнуть головой, словно на ней стояла хрустальная ваза.

Молодой человек трагически глядел на Наташу.

Гуля замялся и от наступившей неловкости закашлялся. Кашлял долго, округлив перепуганные глаза.

Молодой человек глядел на него, явно испытывая непередаваемую муку. Скрестил руки на груди, отчего сразу стал похож на настоящего покойника, и мрачно спросил:

— Где… Даша???

— К-какая Д-даша, — заикаясь, спросил Гуля.

— Даша. Куда вы её подевали? — твёрдо сказал молодой человек с шаляпинскими интонациями в голосе.

— Нас вчера тут поселили, — сказал Гуля. — Никакой Даши тут не было. Честное слово! Вот, смотрите сами…

Молодой человек осмотрелся.

— Уехала, — сказал он. — Не сказав последнее прости.

Он замолчал, напряжённо думая о своём — точно забыл о существовании и Гули, и Наташи, и Чёрного моря. Наконец поднял глаза: сначала на Наташу, потом на Гулю.