Ардагаст и Братство Тьмы - [2]

   — Так вот, — продолжил маг. — Ардагаст, то есть Вышата, затеял опасное для Империи дело. Есть три могущественных талисмана — плуг с ярмом, секира и чаша, выкованные на небе из солнечного золота. Некогда они принадлежали царям скифов-пахарей и почитались всеми скифами. Чашей Ардагаст с Вышатой уже завладели. А плуг и секира — в пещере у порогов Борисфена[5]. Если все три талисмана достанутся росам — их царство станет не слабее царства скифов, одолевших Дария Персидского.

Рубрий ударил кулаком по столу:

   — Одного моего легиона хватило бы на всё это Ардагастово царство! Если бы Империей правили не Флавии, которые боятся хоть кого-то завоевать...

   — Вот поэтому Ардагаст с дружиной и отправился преспокойно к истокам реки Ра[6] за ключом к той пещере — золотой стрелой Абариса, великого солнечного мага. А эта стрела опасна... очень опасна. — Валент улыбнулся с видом факира, играющего с коброй. — Ею некогда завладел Пифагор. И принялся создавать общины, где имуществом владели все вместе, будто дикие венеды или финны. Вот соблазн черни, мечтающей о Царстве Солнца на земле!

   — А ведь это солнечное золото пригодилось бы Риму больше, чем варварам, — почесал жирный подбородок Нерон.

   — Вряд ли. Оно приносит процветание и силу лишь праведному царству.

   — Тогда оно точно не для Рима! — расхохотался император. — И вообще не для этого мира.

   — И кто решает за людей, что праведно для них? Семеро глупых богов, каждый по-своему. Один из них — Солнце, Аполлон Гиперборейский. Это он шлёт в мир опасные золотые игрушки, морочит людей Огненной Правдой и Путём Солнца.

   — Так сможет ли всё ваше Братство Высшего Света сопротивляться ему — богу? — с дрожью в голосе произнёс Нерон.

   — Сможет! — Лицо Валента приобрело хищное выражение, он вытянул вперёд пальцы, унизанные перстнями. — Мудрый может подчинить себе магические силы всех семи светил, не связывая себя их законами.

Вот они, эти силы, — в семи перстнях, прозванных невеждами Перстнями Зла! И все они послужат тебе, мой господин и бог, и твоей Империи!

Лицо Нерона сияло самодовольством. Он чувствовал себя владыкой — не таким, каким был, а каким собирался стать: подобным царям-богам Востока.

   — А Ардагасту я мешать не буду. Пока что. Пусть достигнет Рипейских гор, одолеет свирепых грифонов и одноглазых аримаспов — стрела всё равно достанется не ему, а другому. Тоже варвару, только более глупому, алчному и властолюбивому. А я позабочусь о том, чтобы золотые дары вызвали в Сарматии лишь новые усобицы.

В глубине лесов, раскинувшихся за Pa-рекой, на поляне сидели у костра угрюмые воины с чёрными медвежьими шкурами на плечах. Среди них выделялись двое самых могучих. У одного из штанин торчали когтистые медвежьи лапы, второй же выше пояса был самым настоящим медведем, а ниже — человеком. Этих воинов звали Чёрными Медведями и «защитниками леса», а возглавляли их полумедведи — братья Шумила и Бурмила Медведичи. Разбойная эта дружина нещадно мстила росам и всем, признавшим власть росов.

Глаза воинов были устремлены на красивую пышнотелую женщину, лежавшую неподвижно, будто покойница, на ложе из еловых лап. То была сестра Медведицей — колдунья Лаума. Вернее, её тело. Дух же улетел далеко — к удмуртским злым колдунам.

— Загулялся что-то сестричкин дух. Может, не будем ждать да ударим сейчас на Ардагаста? Ночью самое время, — вполголоса спросил брата медвежьеголовый Бурмила.

   — Подпалит он тебе шерсть и морду солнечной чашей, так будешь знать, когда ударять... У него теперь людей больше, а стан ночью стерегут волколаки-нуры или Шишок, царский леший.

Вдруг на толстую ветку дуба, нависавшую над поляной, опустились две крупные птицы — ворон и филин. Громко и противно прокричали, а Лаума тут же открыла глаза, приподнялась, потянулась.

   — Заждались, братики? Далеко летать пришлось. Удмуртские ведуны слабоваты, и народ их не любит, а волхвы-шаманы со мной дела иметь не хотят, хоть и сами Кереметю-Чернобогу служат. Я и полетела к Саудеву, главному чёрному шаману аргиппеев. Ох и колдун, под стать нашему батюшке Чернобору! И мужик какой! Попасть бы к нему уже в теле... — Она встала, привела в порядок распущенные волосы. — Я по-удмуртски не говорю, так он дал мне двух своих духов. Обернусь сорокой, полечу вещать глупым удмуртам.

   — Против росов будем их поднимать? — сказал Шумила.

   — Наоборот. Станем говорить, что только царь Ардагаст их от грозной беды спасёт. Он всё лезет кого-то защищать, даже когда не просят. Вот мы с Саудевом и придумали... Такое придумали!

   — Так мы ведь тоже защищаем. Все племена лесные, — почесал медвежью голову Бурмила.

   — Защищаем, да не даром. Живёшь в лесу — корми его защитников! Только сейчас, братики, никого не задевайте, ведите дружину мимо удмуртских городков, за Каму. Мы большую войну устроим, а сами в неё не сунемся. Покамест!

Глава 1 БЕСОВО ПЛЕМЯ

За рекой Вяткой дружина росов въехала в сосновый бор. Воздух в бору был удивительно чист и свеж. Словно на берегу моря, сразу подумалось тем, кто у моря бывал, как, например, Хилиарх, сын Хилонида, или сам царь, или царский леший Шишок. Воздух бодрил, пьянил. Не зря это место, как вскоре узнали росы, звалось Пьяным бором. Здесь хотелось думать только о хорошем и делать только хорошее. Да и впрямь: ведь не грабить они идут, не жечь, не в полон угонять, а добыть для всего царства росов и венедов солнечное золото. А в нём — фарн, счастье-удача всем добрым людям, которых, что ни говори, в мире больше, чем злых. А что придётся за это золото биться со злобными дураками, людьми и нелюдями, так на то боги и создали воинов.