Ардаф - [73]
Глава 23. Призраки Забастеса и Мира-Кабуры
Торжественный тон, каким были произнесены эти слова, породил у Олвина и Виллерса неудержимый порыв смеха, так что в течение нескольких минут они весело хохотали, будучи не в силах остановиться.
– Это не моих рук дело! – сказал Виллерс, наконец отсмеявшись. – «Нурельма» была опубликована через прессу, согласно твоим же инструкциям, так скоро, как только это было возможно, и я не прибегал ни к каким предварительным рекламным трюкам и не давал анонсов. Я лишь снабдил поэму кратким пояснением: «Нурельма, Древняя легенда о любви», автор Теос Олвин. И всё. Но когда она вышла в печати, её копии разошлись по всем ведущим газетам и журналам, и примерно три недели я не слышал и не видел ни единой строчки, написанной о ней. Тем не менее я продолжал следить за отзывами, когда однажды, находясь в Конституциональном Клубе, я вдруг заметил в газете «Партенон» длинную рецензию на четыре колонки под заголовком: «Чудесная поэма». Я помню первое предложение оттуда: «Поистине, одарённым божественной любовью суждено умирать молодыми!» В середине отзыва я прочёл, что «эта посмертно изданная поэма должна быть признана наиболее выдающимся произведением английской словесности». Эти строки породили догадку мою о том, что критик явно никогда не слышал имени Теоса Олвина прежде, и поэтому, находясь под впечатлением от красоты слога и великолепия замысла поэмы, он без всяких оснований скакнул к выводу, что автор её умер. «Как жаль, что столь ярко одарённого поэта больше нет с нами. Живи он дальше, он, несомненно, принёс бы миру величайшие произведения человеческого гения». По здравому рассуждению я решил пока оставить этого скорого на суждение автора в неведении касательно твоей истинной судьбы, в первую очередь по той причине, что критики вообще не любят, когда им противоречат, а во-вторых, потому что просто хотел повеселиться. Пока я медлил, ещё два критика из самых влиятельных журналов присоединились к прославлению «погибшего гения»: «Явись Теос Олвин в Англию сегодня, он бы непременно был избран в лауреаты высшей литературной премии!» К этому времени я уже довольно поглумился над ними, так что решил написать издателю о том, что произошла ошибка. Однако издатель ответил мне, что «Нурельма» теперь пользуется таким невероятным спросом, что было бы неразумно разубеждать читателя в смерти её автора, рискуя потерять драгоценный спрос. Но я был непреклонен в этом вопросе и сам решительно написал несколько писем ведущим журналам, поведав о том, что ты жив и находишься в добром здравии. Но самое смешное случилось дальше! Вся пресса тогда поворотила вспять в своих суждениях, как флюгер на ветру, начав всячески оскорблять твоё имя и поносить «чудовищную, дурно написанную поэму». Ты и сам можешь ознакомиться со всей критикой, поскольку я тщательно собирал для тебя вырезки из журналов и газет. Замечу только, что лишь первые три критика и «Партенон» остались при своём первоначальном положительном мнении, ибо для таких изданий несолидным было бы признавать свои ошибки. Тем не менее продажи «Нурельмы» ещё больше подскочили, все расходы на публикацию уже трижды окупились, так что сегодня в издательстве тебя ждёт приятный чек на кругленькую сумму!
– Я пишу не ради денег! – быстро прервал его Олвин. – И я намерен избавиться от неё!
– Конечно нет! – кивнул Виллерс. – Во всяком случае, не только. Такова, друг мой, история прославления твоей поэмы. Своей высокой популярностью и неукротимым спросом, она продемонстрировала истинную независимость вкусов читателя от мнения прессы и литературных критиков, поскольку сегодня каждый культурный человек имеет дома экземпляр твоего произведения. Лично я добавлю от себя, что никогда ещё не читал ничего столь великолепного! Каким образом тебе пришла в голову идея её создания?
– Это было давно! – отвечал Теос. – И, уверяю тебя, идея поэмы вовсе не оригинальна!
Виллерс воззрился на него с удивлением:
– Нет? Ну а мне она показалась исключительно оригинальной! Более того, один критик даже назвал тебя чересчур оригинальным!
Олвин слегка усмехнулся. Мысли его снова унеслись к воспоминаниям о приключении в Аль-Кирисе, он вспомнил, как нёс на руках труп самого себя в прошлом воплощении в лице Сах-Лумы, и слышал гневные поношения Забастеса в адрес его творчества.
– Кстати сказать, Олвин, твой давний знакомый, профессор Моксал, весьма недоволен твоей поэмой. Он называет её «слишком прозрачной, сплошным абсурдом и полной чушью». Этот человек очень верит в науку и питает глубокое презрение к религии. «Тот, кто признаёт существование иной жизни за гранью нашей нынешней, сам провозглашает себя сумасшедшим! – пишет он. – „Нурельма“, как я понял, нечто вроде языческой поэмы, но по своему содержанию и невероятности выдвигаемых идей и описаниям чувств, автор более походит на христианина!» Профессор Моксал был так возмущён твоим произведением, что даже произнёс целую речь в Сент-Джордж Холле перед такими же скептиками, как и он сам, с целью объяснения всей абсурдности содержания твоей книги.
Олвин печально улыбнулся, мягкое сочувствие загорелось в его глазах.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Увлекательный, остросюжетный роман Брэма Стокера вовлечет Вас в мир интриг и сложных взаимоотношений героев, судьба которых станет Вам не безразлична.
Граф Фабио Романи, которого все считают одной из жертв эпидемии холеры, бушевавшей в Неаполе в конце XIX века, «воскресает из мертвых»… Однако, возвратившись домой, он с ужасом понимает: там его никто не ждет… Красавица жена Нина и лучший друг Гвидо, давно состоявшие в тайной связи, планируют свадьбу и считают дни до окончания траура. Потрясенный предательством до глубины души, граф Романи бросает вызов судьбе и решает посвятить свою жизнь изощренной мести… И для начала он выдает себя за другого человека, чтобы вновь завоевать любовь Нины, дружбу Гвидо и уважение в обществе…
В душе благовоспитанного супруга зарождаются смутные сомнения, когда его новоиспечённая жена в первую же брачную ночь предстаёт пред ним в мужском костюме и с огромной дымящейся сигарой в зубах… «Моя чудная жена!» – это сатирический памфлет Марии Корелли на тему феминизма.
Художественный рассказ о судьбе библейского Вараввы.Драма двухтысячелетней давности, повлиявшая на историю всего человечества, описанная в книге, открывает перед нами картину, разыгравшуюся в Иерусалиме, сначала как трагедию, а затем как великую радость для апостолов и всех искренне верующих людей Палестины. Повесть изложена так, будто это происходит сейчас на наших глазах, и каждый из нас является непосредственным участником тех или иных сцен. Читая эту книгу, сразу понимаешь, почему же евреи распяли Христа.
Нина быстро приходит в себя после смерти своего мужа, графа Фабио Романи, и падает в объятия его лучшего друга Гуидо Феррари. Парочка не может поверить своему счастью, однако внезапное появление старого друга семьи, подозрительно похожего на недавно похороненного Фабио, нарушает их безмятежную радость.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.