Арбитр - [68]

Первые пули застучали о мою броню, а потом я одним прыжком перемахнул ближайший седан. На пути вырос БТР с жёлтым трёхбуквенным логотипом, а возле него целая россыпь кашляющих людей.

Какой-то шустрик выскочил из кузова БТРа, успев нацепить противогаз. Автоматический дробовик в его руках рявкнул огнём, а мой нагрудник боднула мощная ружейная пуля в окружении картечи.

Аккуратнее, придурок. Рикошет!

И сдёрнул с него противогаз одним хлёстким движением.

Взятый след ещё в полёте высветил капли странной синей крови на брусчатке. Без заклинания, в царившем хаосе, я вероятно их бы упустил. Они уходили цепочкой в переплетение тесных улиц.

Именно туда я и рванул, разгоняясь с каждым шагом, потому что каждая упущенная секунда повышала шансы того ублюдка сбежать. Все органы чувств выкручены до предела. Грязный отпечаток здоровенного ботинка в собачьем дерьме. Синяя растёртая капля на углу здания, он схватился за него, резко повернув направо. Запах пороха.

Гулко и мерно стучало сердце. Дыхание ровное. Полнейший фокус на задаче. Я должен найти его, и я его найду.

Закрытая пекарня промелькнула по левую сторону от меня. Стеклянная витрина забрызгана грязью. Какой-то курьер на мопеде? Или стремительный беглец, наступивший в лужу? Снова синие капли на красном почтовом ящике.

И сквозь трёхэтажный дом, на другой его стороне, я засёк знакомую фигуру. Противник, невидимый в обычном спектре зрения, чуть прихрамывая, мчался по узкой улице. Времени искать обходной путь не осталось. Сцепив зубы, я вынес собой жилую дверь и влетел в подъезд. Выхватил Лазарь и распахал дальнюю стену, чтобы через миг протаранить её в каменном крошеве и пыли.

Обернувшись на шум, беглец перехватил автомат и выпустил по мне очередь. Я даже щит не стал доставать, пронёсся сквозь свинцовое облако и с силой метнул Бастион в спину врагу.

Тот пинком перенаправил диск прочь, отчего адамантовый снаряд вонзился в бок старого пежо. Оглушительно и как-то обиженно взвыла сигнализация.

Улица раздалась, выпуская нас на широкий проспект, плавно переходящий в высокий белоснежный мост. Прыткий ублюдок пытался оторваться, но я догонял.

На ходу вновь выстрелил по нему из снайперской винтовки, и промазал, зато заставил беглеца нервничать и отбиваться.

Даже фосфорная граната, брошенная под ноги, не смогла меня остановить. Липкое пламя охватило вновь призванный щит, нагрело адамант, но проплавить не смогло.

Мы вырвались на мост. По правую руку мчали редкие машины. Сзади орали постепенно приближающиеся полицейские сирены, а где-то под нами раздавался металлический стук и гудение.

Здесь, сократив расстояние, я хорошо смог рассмотреть его спину, а именно, точку, куда я попал из снайперской винтовки. Пуля, которая в теории, должна была пробить его корпус насквозь, смяла плиты брони. Смяла, но не вошла внутрь. Лишь пустила синюю кровь, изредка капающую из раны.

У него явно не адамант, но защита всё равно чрезмерно крепкая. Потому что та винтовка пробила бы нахер бетонную стену.

Оппонент понял, что здесь — на прямой — ему не удастся оторваться от меня. Поэтому резко свернув, он в одну секунду добрался до перил моста и прыгнул.

Ещё два удара сердца, и я последовал за ним.

Глава 30

Под мостом мелькнула набережная, и стучащий колёсами трамвай. Вытянутый, кажется, жёлтый силуэт, с трудом угадывающийся в темноте. Пять вагонов-отсеков, соединённых в одну вытянутую кишку.

Беглец с грохотом приземлился на его крышу, заставив металл пронзительно застонать. Через миг упал и я на соседний вагон, едва не провалившись сквозь потолок. Тот ощутимо просел, заставив поздних пассажиров вскрикнуть от удивления и страха.

— Какой же ты настырный сукин сын, — из-за шума ветра шипящий голос противника было плохо слышно.

— Ты даже не представляешь насколько, — отозвался я, крутанув в руке меч.

И пошёл вперёд.

Боец напротив закинул за спину автомат, и выставил перед собой ладонь, позволяя светящейся струне медленно вытянуться наружу.

— Кто ты такой? В каком мире побывал? Чего хочешь? — я остановился в нескольких шагах от него и воплотил щит.

Вновь, как и прежде, движения человека напротив потеряли плавность, стали нехарактерно дёргаными и резкими.

— Есть только миссия, — равнодушный голос прозвучал за герметичным забралом шлема.

Этот переход от эмоциональных реакций к бездушному поведению опять поднял у меня волну вопросов. На долгую секунду мы замерли, изготовившись к бою.

Справа от нас отражала луну блестящая гладь Дуная, слева проносились старинные дома Будапешта. Трамвай мчал вперёд, не заботясь ни о чём.

Рыкнув, чужак сорвался вперёд и разрезал воздух на месте моей головы. Поднырнув, я врезал ребром щита ему в живот и собрался нанести удар мечом, но громила оттолкнулся от поверхности Бастиона, подбрасывая себя в воздух.

Получая возможность атаковать сверху.

Мономолекулярная струна засвистела, вспарывая пространство вокруг меня, пока я рвался вперёд под защитой щита. Целая секция трамвайной крыши обрушилась внутрь, создавая между нами провал. Отчаянные крики снизу гораздо громче, и теперь к ним примешивалась явная боль в голосе пассажиров. Слова неизвестной речи звучали с надрывом.