Арбатская повесть - [25]

В архиве завода — справка:

«Швартовые испытания ее («Императрицы Марии». — А. Е.) начались 19 мая 1915 года, а окончательная приемка корабля была оформлена только 6 июня этого года. Линкор «Император Александр III» вступил в строй 28 июня 1917 года, то есть почти через пять лет после начала строительства».

Поиск шел, и история «Марии» обрастала все новыми деталями и подробностями. Многие и многие документы вообще впервые извлекались на свет божий.

Так, в архивах одного из заводов вдруг обнаружились пожелтевшие карточки, отпечатанные на плотной, глянцевой бумаге:

«Старший офицер л. к. «Императрица Мария»

4 ноября 1915 г. № 80»

КОМАНДИРУ ЛИН. КОР.

«ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ»

Считаю своей служебной обязанностью доложить Вашему В. благородию соображения о желательном облегчении носа корабля, а также о тех мерах, которые полагал бы рациональным принять для достижения этого.

Наш корабль при общей перегрузке (смотри пометки Морского министра) имеет значительный дифферент на нос, что создает ряд неудобств: во-первых, даже незначительная волна всходит на палубу, во-вторых, корабль тяжело слушает руля и рыскает, почему приходится заранее брать лишнюю воду в корму и, наконец, самое главное — это то, что в случае получения кораблем минной пробоины в носу да еще в неблагоприятном для корабля месте — например, при разрушении 39-й переборки — корабль и без того получает такой большой дифферент, что оказывается в опасности, тем более что в таком случае из-за поднятия кормы создаются неблагоприятные условия для затопления кормовых концевых отсеков.

Для благополучного ликвидирования такого опасного случая необходимо соединить кормовой погреб с пожарной магистралью 5 трубой, чтобы одновременно с затоплением погреба снизу быстро заливать его через пожарную магистраль сверху.

Вышеизложенное вполне убеждает меня в совершенной необходимости облегчить нос, и думаю, что при создавшихся условиях войны, когда наибольшей опасностью для корабля являются мины, почти никакие жертвы, которые можно принести для обеспечения живучести корабля при получении минной пробоины, нельзя считать чрезмерными…

Кап. 2-го ранга Городысский»

Резолюция командира:

«1. Разделяю мнение о необходимости облегчить нос корабля, обеспечить лучше его непотопляемость, увеличить жилые помещения — уменьшить комплектацию.

2. О соединении кормового провизионного погреба с пожарной магистралью представлялось еще в Николаеве председателю Комиссии, завод обязан выполнить.

3. Снятие двух орудий носовой и их боевого запаса корабль не ослабит ощутительно.

4. Продольная броневая переборка является дальнейшим креплением, вряд ли ее можно снять…

4.11.1915 г.»

Пометки Морского министра:

«Это уже дело не старшего офицера.

— Разве перегрузка есть?

— Доказать, что вопрос этот обсуждался».

Технические дефекты устранили.

Но были в «Марии» дефекты иного рода. Которые не поправишь изменением дифферента и запаса остойчивости.

Программа строительства Черноморского флота была утверждена советом министров в декабре 1910 года. Она предусматривала форсированное строительство в Николаеве трех линейных кораблей самого современного проекта.

Германия наращивала мощь своего флота.

Русская контрпрограмма должна была свести на нет эту германскую угрозу на морях. Самым весомым козырем в этой политической игре должны были стать новейшие линейные корабли. И в первую очередь «Императрица Мария».

Она оказалась эпицентром, в котором скрестились интересы слишком многих людей и обстоятельств самого различного свойства.

Линкор еще не был заложен на стапелях «Руссуда», а вокруг него, существовавшего только в «прожектах», уже ярким, хотя подчас и невидимым, пламенем разгорались страсти политические, нравственные, экономические да и попросту шкурнические: в России рождался военно-промышленный комплекс. А нравы конкурентов и предпринимателей не блистали добродетелью и на заре капиталистической эры. И прежде всего потому, что «Мария» была необыкновенно выгодным заказом. Уже этим все сказано.

Известный исследователь Корней Федорович Шацилло, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института истории СССР АН СССР, в своем фундаментальном труде «Россия перед первой мировой войной» посвятил немало страниц закулисной борьбе русских судостроительных компаний, и в том числе «Руссуда».

«Вложив более 30 млн. руб. в развитие Общества путиловских заводов, — пишет К. Ф. Шацилло, — группа Русско-Азиатского банка начала создавать вокруг него целую промышленную империю… Всего в концерн (или группу), созданный русско-французским финансовым капиталом при техническом содействии французских, немецких и других промышленных фирм, входило восемь предприятий, занятых производством предметов вооружения для царской армии и флота. Сумма основных капиталов этой группы составляла 85 млн. руб. золотом…

Этому гигантскому спруту, представлявшему, по сути дела, международное объединение производителей и торговцев оружием, противостояло другое, не менее мощное и тоже международное объединение… Создание этой группы также не обошлось без конкурентной борьбы. Вытеснив… французские и бельгийские банки из Общества николаевских судостроительных заводов и верфей («Наваль»), Международный коммерческий банк заключил соглашение о технической помощи с английской фирмой «Джон Браун» и создал в том же Николаеве «Русское судостроительное общество». Затем оба судостроительных предприятия были слиты в единый трест «Наваль — Руссуд». В руках этого треста оказалось строительство всего Черноморского флота России».