Аракчеев - [32]

Екатерина же угадывала, что Павел несет в себе серьезную угрозу той политической и экономической системе, которую она оставляла после себя, и вынашивала замысел отстранения его от наследования престола. Оттого она не только не препятствовала распространению клеветнических слухов о своем сыне, но даже подбрасывала клеветникам пищу. В 1796 году указанный замысел состарившейся императрицы уже начинал осуществляться, лишь смерть Екатерины не позволила довести его до окончательного исполнения.

По сравнению с анархией, которая существовала в российском управлении и армии в последние годы царствования императрицы Екатерины II[74], тот порядок в административных, военных и хозяйственных делах, каковой сумел установить и поддерживать в своей Гатчине цесаревич Павел, даже если б он и являлся менее строгим, все равно казался бы страшным для нерадивых офицеров.

Непредвзятый взгляд на результаты гатчинской деятельности великого князя Павла позволяет увидеть в них много разумных, предвосхищающих будущее нововведений. Причем особенно плодотворными оказались те из них, в осуществлении которых первостепенную роль сыграл Аракчеев. Это нововведения в области артиллерии. Созданный Павлом в Гатчине артиллерийский полк стал образцовым подразделением для остальной русской артиллерии. В его рамках были выработаны новые принципы организации артиллерии, новые способы применения ее в бою. Привитые в последующем всей русской артиллерии, они вывели ее из состояния отсталости и превратили ко времени Отечественной войны 1812 года в самую эффективную артиллерию во всем тогдашнем мире.

Гатчинская артиллерия создавалась с самого начала как артиллерия мобильная — способная быстро менять свои позиции. Остальная русская артиллерия передвигалась в то время с большим трудом и не могла с достаточной быстротой перенестись с одной позиции на другую.

Гатчинские артиллеристы были выучены стрелять не только по площадям, но и по конкретным целям. И могли даже соревноваться между собой в меткости стрельбы. Состоявшие на службе в русской армии другие артиллеристы не только не способны были поражать конкретные цели, но считали меткую стрельбу из орудий совершенно невозможным делом.

Гатчинская артиллерия отличалась от всей остальной тогдашней русской артиллерии быстротой стрельбы. При этом использовались специальные приемы, устраняющие несчастные случаи при скорой пальбе.

Применительно именно к гатчинской артиллерии впервые была предпринята попытка привести различные детали материальной части к одинаковым параметрам, а калибры одноименных орудий — к единообразию. Распространение этих требований на всю русскую артиллерию дало возможность артиллеристам быстро заменять поврежденные детали на новые и тем самым приводить расстроенную боем материальную часть артиллерии в состояние полной готовности для повторного вступления в бой.

Все это предполагало наличие у людей, обслуживающих орудия, таких знаний и навыков, которые отсутствовали прежде у русских артиллеристов. А они могли быть выработаны только в процессе постоянных и многократных упражнений. Именно этого, то есть интенсивной учебы, каждодневных, многочасовых упражнений в военном деле и требовал от своих офицеров великий князь Павел, а офицеры в свою очередь требовали того же от своих подчиненных.

Историк К. Валишевский привел в своей книге о Павле «Сын Великой Екатерины» следующий факт: «Полвека спустя, при реставрации Гатчинского дворца, в напоминание о военных подвигах, зародившихся тут, хотели было записать на мраморных досках имена храбрецов, вышедших из школы Павла и прославившихся на поле сражения. И не нашли никого, достойного этой чести! Школа Павла не была рассадником героев».

Действительно, Гатчина не произвела ни одного яркого военачальника, наподобие Суворова, Кутузова или Багратиона. Да и вряд ли могла при той заорганизованности жизни, которая была ей свойственна. Но нельзя не обратить внимания на то, что среди администраторов среднего слоя, на которых, в сущности, держится любая система управления, особенно выделялись бывшие гатчинцы. Они были непревзойденными администраторами по своей исполнительности, работоспособности, внутренней приверженности к порядку. Гатчинцем был, к примеру, Иван Христианович Сиверс, который в 1799 году в чине генерал-майора командовал артиллерией в знаменитых походах Суворова. Другой гатчинец — Петр Михайлович Капцевич — в 1822 году стал генерал-губернатором Западной Сибири, осуществлял реформу Сибирского управления, разработанную Сперанским. Гатчинец Петр Хрисанфович Обольянинов успешно работал генерал-провиантмейстером и генерал-прокурором. Славился он не только строгостью к подчиненным, но и честностью, личной порядочностью. Недобрая слава, созданная императору Павлу обиженными им сановниками, покрыла своей тенью и этих людей. О гатчинцах сделалось обыкновением говорить только плохо или не говорить ничего. И мало кто из современников не последовал данному обыкновению в своих мемуарах. Один из них — Лев Николаевич Энгельгардт — отметил в своих «Записках», что среди гатчинцев было несколько и «благонравных людей, хотя без особливого воспитания, но имеющих здравый рассудок и к добру склонное расположение». По его словам, «приобыкши к важнейшим должностям, они служили с пользой государству».