Арабы. История. XVI–XXI вв. - [7]
К началу XXI века социальный контракт был нарушен. К 2000 году стала очевидна неспособность почти всех арабских государств, за исключением богатых стран — экспортеров нефти, выполнить обещанное. Острейшие социально-экономические проблемы, хроническая бедность населения, высокий уровень безработицы на фоне сосредоточения богатства и власти в руках узкого круга приближенных к правящим режимам стали отличительной чертой арабского мира. На растущее недовольство своих граждан арабские режимы отвечали ужесточением репрессивной машины. Более того, престарелые автократические правители планировали сохранить династический контроль над государствами, передав власть своим сыновьям. Помимо вопиющего нарушения социального контракта эти недееспособные режимы собирались увековечить себя.
В 2011 году арабские народы восстали против неограниченной власти правящих режимов. «Народ не должен бояться своего правительства, — гласил один из плакатов на каирской площади Тахрир. — Это правительство должно бояться своего народа». На какой-то момент революционные движения «арабской весны» действительно заставили арабских правителей бояться своих граждан. К сожалению, этот момент оказался очень недолгим. Революции быстро сменились контрреволюциями, и к власти вернулись жесткие лидеры — везде, за исключением Туниса, где роковая конфронтация между Фаидой Хамди и Мухаммадом Буазизи в декабре 2010 года привела к самому мирному и устойчивому процессу революционных преобразований. Пока слишком рано говорить о том, станет ли установившийся в этой североафриканской стране хрупкий конституционный порядок предвестником нового социального порядка в арабском мире или же останется уникальной историей успеха «арабской весны».
Какой бы сложной, подчас трагичной ни была история арабского мира, это ни в коей мере не умаляет ни ее увлекательности, ни ее значимости для нашей цивилизации. Посвятив всю жизнь изучению Ближнего Востока, я всегда искренне восхищался богатством и разнообразием арабской истории. Мои детские годы прошли в Бейруте и Каире; затем я поступил в американский университет на ближневосточное отделение, где выучил арабский и турецкий языки, чтобы иметь возможность читать исторические источники в оригинале. Изучая архивные документы и рукописи, дневники и мемуары, судебные записи и хроники, я был поражен тем, насколько нам близка и одновременно малоизвестна арабская история.
Многое из того, что арабский мир пережил за последние пять столетий, пережили и другие народы на нашей планете. Национализм, империализм, революции, индустриализация, миграция населения в города, борьба за права женщин — все эти важнейшие темы в истории человечества присутствуют и в современной истории арабского мира. И все же арабский народ уникален — архитектурой своих городов, музыкой и поэзией, особым статусом избранного народа ислама (Коран подчеркивает не менее десяти раз, что Бог явил свое последнее откровение человечеству на арабском языке), идеей национального сообщества, простирающегося от Марокко до Аравийского полуострова.
Объединенные общей идентичностью, основанной на языке и истории, арабы поражают своим разнообразием. Это одновременно единый народ и множество разных народов. Перед путешественником, пересекающим Северную Африку из Марокко в Египет, предстает поистине фантастический калейдоскоп диалектов, каллиграфических стилей, ландшафтов, архитектурных и кулинарных традиций, а также форм правления и экономической активности. Если продолжить путешествие и двинуться через Синайский полуостров по землям Плодородного полумесяца — Палестине, Иордании, Сирии, Ливану и Ираку, картина станет еще красочнее и богаче. К югу от Ирака арабские страны Персидского залива несут на себе явный отпечаток влияния соседнего Ирана. В Омане и Йемене чувствуется веяние Восточной Африки и Южной Азии. Каждое из этих арабских государств имеет уникальное прошлое и настоящее, но все они ощущают свое единство через общую историю и корни.
В этой книге я попытался отобразить разнообразие арабской истории, охватив повествованием все арабские государства Северной Африки, Плодородного полумесяца и Аравийского полуострова. Вместе с тем я постарался показать взаимосвязанность истории этих регионов — например, как правление французов в Марокко повлияло на их правление в Сирии и какую роль восстание марокканцев против французских колонизаторов сыграло в народном восстании в Сирии. Неизбежно одни страны занимают более значимое место в моем повествовании, тогда как другие незаслуженно игнорируются, о чем я искренне сожалею.
При написании книги я опирался на широчайший спектр арабских источников, в том числе на многочисленные свидетельства очевидцев: летописцев более ранних периодов, интеллектуалов и политиков, журналистов и писателей, обычных мужчин и женщин, прославленных и печально известных личностей. Мне кажется совершенно естественным отдавать предпочтение арабским источникам при написании истории арабского мира — точно так же историю русского народа следовало бы писать на основе русскоязычных источников. Авторитетные иностранные наблюдатели — государственные деятели, дипломаты, миссионеры и путешественники — предлагают нам свой взгляд на арабский мир, и он по-своему ценен. Но я уверен, что люди на Западе смогут увидеть историю арабского мира совершенно иначе, если посмотрят на нее глазами самих арабов — людей, которые творили ее.
В 1914 году европейские державы неумолимо сползали к войне, затягивая с собой в воронку этого разрушительного конфликта весь Ближний Восток. В своей книге Юджин Роган представляет историю Первой мировой войны, раскрывая последствия, к которым она привела на Ближнем Востоке, и ту решающую — но малоизвестную у нас — роль, которую сыграл в ней регион. Известный британский историк живо и увлекательно рассказывает о политических интригах и военных баталиях, развернувшихся на османских землях от Галлиполийского полуострова до Аравии. В отличие от окопной войны на Западном фронте, на Ближнем Востоке боевые действия носили динамичный и непредсказуемый характер.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.