Арабский Халифат в раннее Средневековье - [6]
Полоса песков, простирающаяся к востоку от Неджда, отделяет это плоскогорье от низменного побережья Персидского залива. Эта приморская область, с песчаной почвой у побережья, с холмистой поверхностью на западе, известна под названием ал-Хаса, или ал-Ахса; сокращенно — Лахса.
Ал-Хаса в большей своей части представляет безотрадную пустыню. Отрадным исключением являются несколько оазисов. От самого побережья Персидского залива расстилается волнистое море песка, печальное однообразие которого немного оживляют карликовые пальмы; растущие на них маленькие и тощие финики могли есть только часто голодавшие кочевники. Сравнительно обильная растительность имеется по склонам песчаных гряд и во впадинах между ними; преобладают различные сорта пустынных трав>{13}. Западная часть ал-Хасы представляет собой преимущественно бесплодное известняковое плато, на котором изредка встречаются пятна колючего кустарника.
К востоку от Йемена, от моря на юге и до Великой пустыни на севере расположена обширная страна Хадрамаут. Восточная часть этой страны, граничащая с Оманом, известна под названием Махра. Хадрамаут по рельефу можно разделить на три зоны, идущие, в общем, параллельно берегу моря: 1) побережье — сахил, 2) горы — джибал и 3) внутренние долины. В западной половине сахила горы очень близко подступают к морскому берегу, будучи отделены от него узкой и неровной полосой песчаной тихамы. Склоны гор, обращенные в сторону побережья, обрывисты и совершенно голы. Сахил значительно расширяется в Восточном Хадрамауте, в области Дуфар. По мнению Бертрама Томаса, Дуфар после Йемена имеет наибольшее право на название «Счастливой Аравии». Это «Аркадия роскошных лесов, которыми покрыты крутые горы, возвышающиеся над морем; область непересыхающих потоков и солнечных лугов, красивых ландшафтов и зеленых долин»>{14}.
Юго-восточную часть Аравийского полуострова составляет Оман. Это массивное плато, имеющее наклон к северо-востоку в виде круто спускающихся склонов. Склоны гор, обращенные в сторону моря, мрачны и бесплодны, лишены растительности, а склоны внутренних долин покрыты сравнительно густыми лесами и сочными лугами и вполне заслуживают названия «Зеленые горы». Побережье представляет собой равнину шириной до тридцати километров. Оманское плато опоясано оазисами, почти непрерывные линии которых тянутся у подошв гор как на прибрежной равнине, так и вдоль границы Великой пустыни.
Вади
Значительное своеобразие придают аравийскому рельефу многочисленные большие и малые вади, пересекающие полуостров в различных направлениях. В большинстве случаев вади представляет собой сухое русло потока, проходящее по долине.
Из наиболее значительных и известных вади, идущих в северо-восточном направлении, прежде всего следует упомянуть Вади-р-Румма и Вади Давасир. Первый из них берет начало на возвышенностях к востоку и юго-востоку от Медины, у северного тропика. Далее он идет без значительных отклонений в северо-восточном направлении и достигает окрестностей Басры. Его общее протяжение — около 950 километров. В некоторых местах арабы затрачивали целый день, чтобы пересечь этот вади. В годы, отличающиеся исключительно обильными дождевыми осадками, Вади-р-Румма на короткое время превращается в настоящую реку; но это случается всего два-три раза в столетие. Обычно же этот вади имеет сухое дно, но богат подпочвенными водами, которые местами выходят на поверхность.
Вади Давасир начинается двумя долинами с целым рядом более мелких ответвлений. Одна из этих долин начинается на восточных склонах Сарата, южнее Мекки. Другая берет начало в Северном Йемене. Немного южнее тропика обе эти долины соединяются в одну, уже значительно более широкую, которая пересекает тропик и направляется на северо-восток, к Персидскому заливу.
Вади-л-Хумс, имеющий многочисленные ответвления, проходит по Северной Аравии. Этот вади извивается между возвышенностями, имея в основном направление на север. Затем он поворачивает на запад и направляется к Красному морю. Сирийскую пустыню пересекают два больших вади, идущих с запада на восток, к Евфрату. Это Вади Сирхан, который проходит через оазис Джауф (Джоф), и Вади Хаураи.
Помимо этих больших вади в каждой области Аравии насчитываются десятки, а то и сотни более мелких и совсем маленьких вади. Каждая система возвышенностей имеет несколько вади, которые разрезают склоны гор или холмов и расходятся от их подошв в разных направлениях. Арабы образно называли такие вади «хвостами ущелий».
В далеком геологическом прошлом на месте нынешних вади протекали многоводные реки и ручьи, питавшие обильную растительность. В наше время русла очень многих вади почти совершенно лишены растительности, для которой нет питания в их каменистом или песчаном грунте. Многие вади, по определению доисламского поэта, «голы, как брюхо осла»>{15}. Нередко бесплодное ложе вади ограничено с обеих сторон скалистыми, обрывистыми, иногда совершенно отвесными берегами, что придает им вид мрачных, даже зловещих ущелий, вызывающих у путника жуткое чувство.
Большую часть года вади служили дорогами, и караваны верблюдов оживляли их дикое безмолвие. Для арабов вади представляли более надежные гарантии не сбиться с пути, чем небесные светила. В период дождей вади «оживают», когда по ним проносятся бурные потоки. Конечно, далеко не все вади бесплодны и безжизненны: там, где подпочвенные воды близко подходят к поверхности земли, встречается богатая и довольно разнообразная растительность, в том числе рощи финиковых пальм.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
Зеркало… Это целая Вселенная! И хотя этот предмет присутствует в каждом доме, он окружен курьезами, загадками и мистикой. Человека влечет к зеркалам с момента их появления, и объяснить природу этой страсти невозможно. Зеркало — один из самых энергетически сильных предметов. Энергия, которую хранит в себе зеркало, способна изменить нашу жизнь как в лучшую, так и в худшую сторону. Но, к счастью, человек может управлять своим самым уникальным и удивительным изобретением. Мы расскажем, каково его происхождение, каким образом возникали народные приметы, связанные с этим изделием, и насколько расширилась сфера использования зеркал в нашей жизни.
В своей завораживающей, увлекательно написанной книге Стивен Хёрд приводит удивительные, весьма поучительные, а подчас и скандальные истории, лежащие в основе таксономической номенклатуры. С того самого момента, когда в XVIII в. была принята биноминальная система научных названий Карла Линнея, ученые часто присваивали видам животных и растений имена тех, кого хотели прославить или опорочить. Кто-то из ученых решал свои идеологические разногласия, обмениваясь нелицеприятными названиями, а кто-то дарил цветам или прекрасным медузам имена своих тайных возлюбленных.
В настоящей монографии вниманию читателя предлагается анализ российского направления внешней политики Отто фон Бисмарка накануне и в годы объединения Германии, одного из ключевых периодов германской истории XIX века. Работа охватывает 20-летний период европейской истории: с 1851 г., когда Бисмарк был назначен на свой первый дипломатический пост во Франкфурте, по 1871 г., когда была провозглашена Германская империя. Настоящее исследование проведено на основе комплексного анализа, прежде всего, широкого круга хранящихся в архивах Германии и России материалов, сборников документов, влиятельных и авторитетных российских и германских ежедневных периодических печатных изданий того времени, источников личного происхождения.
Эта книга расскажет о двадцати знаменитых путешественниках и учёных, чьи открытия в корне изменили представления человечества об окружающем мире. Какой мореплаватель первым достиг берегов Северной Америки? Кто открыл гробницу Тутанхамона, существование которой ранее считалось вымыслом? Кому удалось отыскать скелеты велоцираптора, протоцератопса и иных динозавров? Кто сумел в конце XIX века побить рекорд героя романа Жюля Верна «Вокруг света в восемьдесят дней»? Энциклопедия ответит на все эти и многие другие вопросы об известных первооткрывателях.
Учебник Скотта Харриса предназначен для первого знакомства с социологией эмоций. В нем в доступной форме раскрываются основные понятия этой области социологической науки: эмоциональные нормы, управление эмоциями и эмоциональный труд. Несмотря на небольшой объем учебника, автор показывает суть социологического подхода к эмоциям, затрагивая отдельные теории и сферы изучения эмоций в социологии. Им выбраны главные теоретические перспективы, в которых в первую очередь стала формироваться социология эмоций, – символический интеракционизм и теория социального обмена.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.