Арабская Золушка - [13]
Повернувшись спиной, демонстрировала тату, поверх которой была наклеена марлевая повязка.
– Болит? – то ли с издевкой, то ли с жалостью спросил.
Резко повернувшись к нему лицом с голой грудью, смотрела пристально в глаза. Он что издевается? Проколол мне пупок без анестезии, заставил терпеть набивку тату, а теперь еще и спрашивает, больно ли?!
Нет, блин! Я мазохистка! Кайфую от того, что меня похитили и измываются над моим телом, готовя к тому, чтобы стать на время сексуальной игрушкой шейха. А потом пойти по рукам или на органы. Вот удача! Неужто он настолько далек от понимания того, что делает людям зло?! Неужели так его учили и воспитывали?!
– Болит, – вместо тирады ответила я.
Сжимая в руках осколок зеркала, смотрела на него. Такого красивого, властного и настолько неприятного мне человека! Чудовище! Натуральное чудовище! Возомнившее, что я вдруг начну испытывать стокгольмский синдром, как героиня из сказки.
– Мне жаль. Но тебе с татуировкой и проколотым пупком будет легче принять свою участь, – провел нежно рукой по моей щеке. – Участь наложницы в гареме. Иначе ты будешь воспрепятствовать, а мне это не нужно. Не люблю непокорных женщин. Женщины созданы для удовлетворения мужчин, а ваши европейские феминистки порождение зла. Они переворачивают мир с ног на голову! Женщина должна знать свое место! – читал «лекцию», глазами зыркая по моей оголенной груди и талии.
Этот черт любовался и получал явное эстетическое удовольствие. Что ему ответить на высказанное мракобесие? Что я не согласна? Что женщина имеет такие же права, как и мужчина? Что он отсталый придурок, которому просто повезло получить в наследство до фига денег? Что в его стране, да и во многих других не только женщины бесправны, но и мужчины. Если у тебя есть деньги, то вне зависимости от пола, ты получаешь права.
В голове зудели слова старца. «Ты должна ему понравится»… Но такому человеку совершенно точно нельзя все время угождать. Ему все угождают. Каждый первый выстеливается, кланяется и лебезит. Поэтому от лизоблюдства он, явно, не придет в восторг.
– Я не европейка. Я русская! – вскинула бровью. – И в России женщины всегда имели равные с мужчинами права. Во всяком случае такого угнетения, как даже в Европе, в России не было. В России появилось крепостное право гораздо позже, чем в той же Европе. И в России в начале XX века у женщин появилось избирательное право, что значительно раньше, чем во многих европейских странах.
– Быть может поэтому в России народ в столь плачевном финансовом положении.
– Что? – прищурила от злости глаза, не обращая внимания на свою оголенную грудь.
– Раз в России так все хорошо, зачем ты поехала в Арабские Эмираты. Чего там не работала?
– Потому что в Эмиратах предлагали выше зарплату. Теперь-то я понимаю – почему! Чтобы заманить! Вы лживые и двуличные люди! – сжимая осколок стекла, почувствовала, что он надрезал кожу.
– Мы лживые? – кажется, я добилась не совсем того эффекта, на какой рассчитывала, шейх, явно, озверел.
Его лицо выражало всю негативную гамму эмоций, на которую он способен. Сглотнув ком в горле, потянула платье наверх, закрывая грудь и пряча завернутый осколок в верх лифа.
– У тебя кровь? – глядя на мою ладонь, сразу переключил гнев на милость.
– Это старая царапина, я просто ударилась в ванной и вновь поранилась, – обманула.
Достав из кармана кипенно-белый платок, обмотал им мою руку.
– Пойдем, я хочу тебя взять прямо сейчас!
Глава 12
Идя на цыпочках за ним, не слышала своих мыслей. Все они были затуманены шумом разогнавшей скорость движения по венам крови. Кожа пульсировала, дыхание сбивалось. Я как будто была во сне. При том, что головой-то я соображала, что то должен был быть кошмар, а вот сердечко так трепетало, словно, это дивные грёзы…
Держа меня за руку обмотанную платком, вел по огромной оранжерее к фонтану, что игриво «раскидывал» в разные стороны струйки воды.
– Ты очень красивая женщина! – отпустив мою руку, произнес. – Когда увидел тебя впервые, не мог глаз отвести. Особенно меня впечатлили твои невероятные глаза.
– Спасибо, – произнесла, опустив взгляд в пол.
Было неловко. Его пронзительные светло-карие глаза, выжигали во мне эмоциональную дыру. Не особо верю в ауру и тому подобную дребедень, но именно с ним я почувствовала, что из меня, словно, вытягиваются соки. Будто он крутой движок, а я емкость с бензином…
– Твои глаза такие же как мои! – вдруг загадочно улыбнулся.
Что? Что это значит? У него, вроде, они одного цвета… Или он имел ввиду что-то другое?
– Я ношу линзы, – потянулся к своему правому глазу.
Сняв одну, посмотрел на меня. Я затаила дыхание. Это просто космос! Глаза невероятно красивого цвета, включающего оттенки нежно-голубого и ярко-золотого, словно, пески Сахары.
Пока шейх убирал в «футляр» для линз свое «сокровище», я незаметно достала осколок стекла из лифа и положила его в высоченный горшок для цветка, что стоял рядом. Он же сказал, что «хочет взять меня прямо сейчас». И это, явно, предполагает тесный физический контакт… Порезать его, пока не хочу. А уж себя – тем более.
Положив «коробочку» в карман, уселся на ободок фонтана.
