Арабская принцесса - [22]

Первым приезжает польский консул Петр вместе со своей кругленькой женой Тамарой. Это он еще в Ливии помогал Дороте отыскивать Марысю и предлагал во всем поддержку как официальную, так и частную, дружескую.

– Поздравляю молодую маму! Слышали уже, что малышка – это вылитая бабушка.

Мужчина смеется, а Дорота вся лучится от счастья. В ней вообще не видно недавнего психологического срыва. Дочка радуется, что лечение помогло. «Моей хрупкой, маленькой маме нет износа», – гордо думает она, обнимая ее.

– Привет, девушки!

Энергичным шагом входит Кинга, подруга хозяйки дома.

– Показывай мне этого рыжего ребенка! – говорит она приказным тоном, а Марыся подводит ее к колыбели.

– Какая уродливая! – выражает подруга свое мнение.

– Я люблю твою правдивость, но не преувеличивай. По крайней мере, в данном случае укороти свой длинный язык, – злится Марыся, но когда строго смотрит на приятельницу, видит улыбку на ее лице.

– Ты маленькое страшилище! – продолжает ничем не смущенная Кинга, плюя в сторону, а все смотрят на нее с осуждением.

– Спокойно, – включается Амир. – Моя жена родом из какой-то маленькой деревушки на Мазурах, там до сих пор нельзя свободно восхищаться новорожденным – нужно говорить что-то неприятное.

– Ну, ты мою внучку не оплевывай!

Дорота вытирает Наде личико.

– Чтоб не сглазили! Тьфу, тьфу, тьфу!

Кинга еще раз делает вид, что плюет через левое плечо.

– Сегодня утром ты, мама, удивлялась арабским предрассудкам, а здесь столкнулись с тем же, только в польском варианте.

Марыся смеется себе под нос.

– Единственное, о чем будем тебя просить, Амир, – обращается она к арабскому мужу подруги, – это о новом красивом носике в семнадцать лет, но у нас еще есть немного времени на то, чтобы собрать деньги.

– С большим удовольствием.

Доктор – пластический хирург – с гордостью выпячивает грудь.

– Но, я думаю, что такие семитские носы очень сексуальны. Посмотри на нашу Сару.

Он гордо показывает на свою десятилетнюю дочь.

– Уже имеет успех у парней.

При этих словах маленькая девочка пинает папу ногой и пристыженно с визгом выбегает в сад.

– А где же хозяин дома? – спрашивают все.

– Если б я знала! – нервничает жена. – Обещал вернуться к пяти.

– В соответствии с арабскими обычаями, это значит около семи, – иронизирует Дорота.

– Хамид, где ты, черт возьми! Все самые важные гости уже здесь, консул приехал первым, а тебя все еще нет! – в бешенстве язвительно шепчет Марыся в трубку телефона.

– Жду одну важную вещь, а они каждую минуту говорят мне, что еще десять минут.

– Не можешь отложить это до завтра? – повышает голос Марыся.

– Не могу! – резко отвечает Хамид. – Это должно быть сегодня и все, точка! Пусть кельнеры начнут подавать напитки и разносить бутерброды, но никто пусть не уходит. Я должен закончить, так как меня зовут…

Связь прерывается.

– Ну и?.. – нервно спрашивает Дорота.

– IBM[20], – отвечает дочь, зная это определение арабов.

– Не говори! Как назло и Лукаша с Дарьей и Адашем тоже нет! Что ж, не будем нервничать.

Мать, совсем недавно и сама взвинченная до предела, сейчас успокаивает дочь.

– Начнем подавать напитки и еду – несмотря ни на что, все гости будут довольны.

Марыся машет рукой кельнеру, который услужливо замер в углу. Она отдает ему распоряжения и через минуту появляется пара других слуг в черных брюках, белых рубашках, бордовых жилетах и таких же бабочках. Они разносят запотевшие бокалы с джином и тоником, с виски со льдом, пивом и бокалы с белым и красным вином. Другие подают небольшие канапе с икрой, креветками в коктейльном соусе или французскими сырами. Вегетарианцам тоже есть чем угоститься: для них приготовлены большие блюда со свежими, нарезанными столбиками овощами с американским соусом или гуакамоле. Все удобно рассаживаются небольшими группками, только Марыся и Дорота носятся, изображая хозяек дома и сопровождая все прибывающих гостей. В основном это приятельницы матери, но есть и несколько американцев с женами, с работы Хамида. Все приносят цветы для молодой мамы и вещички или игрушки для новорожденной. Все эти подарки выставляют на специальные столики, предназначенные для этой цели.

– Ужин провалится, – злится Марыся.

– Ведь это закуски, ничего страшного не случится. Или все засохнет, – смеется мать, но молодой хозяйке не до смеха. Может, потому, что она сегодня встала рано и уже страшно утомлена. Весь день она должна была манерно улыбаться, вежливо отвечать, выносить замечания и нудные рассказы – с нее довольно. Неожиданно у нее кружится голова, она обливается холодным потом и, если бы не стоящий рядом мужчина, который подхватил ее в последнюю минуту, женщина упала бы на пол.

– Ребенок мой дорогой, садись уже и отдыхай!

Дорота проводит дочку под руку и усаживает в большое кожаное кресло.

– Ты еще слаба после родов, а мы столько времени морочим тебе голову. Лучше уж мы пойдем, – раздаются голоса.

Некоторые гости встают.

– Нет, нет! Не может быть и речи!

Хамид, как буря, врывается в салон.

– Никуда не идете! Привет, любимая.

Он целует влажный лоб жены.

– Извините за опоздание, но сегодня я должен был уладить дело, которое тянулось так долго, что вскоре вошло бы в историю, – шутит он, несмотря на то, что измучен. – Дайте мне пять секунд, чтобы я сбросил «униформу», – и я уже здесь.