Арабо-израильские войны 1956, 1967 - [24]

За последние два года частям парашютистов не раз приходилось участвовать в подобных вылазках через границу, и только однажды и лишь один раненый остался на вражеской территории. Теперь там оказалось целое подразделение, более пятидесяти человек, находившихся в отчаянной ситуации. У них кончались боеприпасы, офицеры не могли руководить боем, а кругом находились бедуины из Арабского легиона.

Единственно, чем мы могли помочь им немедленно — поддержать артиллерийским огнем.

Позиция группы находилась в тринадцати с половиной километрах от батареи 155-мм орудий[27]. Среди окруженных находился артиллерийский офицер связи (корректировщик огня), которого командующий артиллерией, не покидавший расположений батареи все ночь, по рации проинструктировал относительно своих намерений. Он собирался применить полевые орудия как пулеметы и засыпать снарядами склоны холма и дорогу, по которой наступали легионеры. Прежде чем окруженные получат подкрепление, пройдет, вероятно, несколько часов, а пока единственный их спаситель — артиллерия. Соответственно, нашим было приказано окопаться, чтобы артиллеристы могли простреливать зону в непосредственной близости от их позиции.

Артиллерийскому офицеру связи, который знал, что у отряда кончаются боеприпасы и отсутствует возможность контратаковать, оставалось только принять план командующего. Через несколько минут позиция группы на вершине холма оказалась в кольце рвущихся снарядов. Некоторые падали в полусотне метров от позиций окруженного отряда, хотя осколки 155-мм фугаса разлетаются в радиусе 100 метров.

Вместе с тем артиллеристы могли способствовать улучшению обстановки, но не имели возможности спасти отряд, что было бы невозможно без прибытия дополнительного подразделения наших войск. Первой на помощь окруженным устремилась рота десантников под началом командира батальона. Ранее рота принимала участие в штурме форта и понесла незначительные потери. Было 01.30, и казалось крайне проблематичным, что части удастся достигнуть позиций окруженной группы, деблокировать ее и вернуться вместе с ней в Израиль до рассвета. Однако, несомненно, рота десантников могла помочь товарищам продержаться до прибытия более сильных подкреплений.

Следом за парашютистами в район боевых действий направились две роты на полугусеничных бронемашинах. Не сложись столь острая ситуация, я бы ни за что не разрешил этого. Колонна техники, продвигающаяся в темноте по шоссе, — более уязвимая мишень, чем наступающая по пересеченной местности пехота. Особенно применительно к условиям холмистой местности, где отсутствует простор для маневра, — стоит подбить одну машину, как остановится вся колонна. Однако выбор у нас отсутствовал. Мы не располагали иными мобильными силами, способными за короткое время достигнуть позиций окруженного подразделения и эвакуировать его оттуда, особенно при наличии раненых. Колонна на всей скорости помчалась по главному шоссе со включенными фарами и прорвалась через иорданские позиции в Калькилии и Хирбет-Суфине. Несмотря на то, что они подверглись обстрелу из Калькилии и особенно из Суфина, в 02.30 девять машин — половина колонны — сумели достигнуть расположений окруженного отряда. Остальные вернулись — они сбились с пути в Калькилии и не успели за своими.

С приближением колонны полугусеничных бронемашин, натиск легионеров начал слабеть. Причиной того стало еще и появление в воздухе двух «Гарвардов» и двух «Мустангов», посланных на выручку окруженным командующим ВВС, что создало у противника ощущение начала крупной атаки силами механизированной колонны и авиации.

В 03.00 колонна начала обратное движение. Раненых положили на пол в кузовах, а всем остальным приходилось сидеть на бортах, превращая себя таким образом в отличную мишень для неприятеля. К тому времени легионеры в Хирбет-Суфине получили подкрепления. Когда колонна проезжала мимо, то подверглась обстрелу из пулеметов и противотанкового оружия. В результате, список наших потерь увеличился на пять убитых и двадцать раненых.

Но на этом боевые действия не закончились. Когда колонна миновала зону обстрела и собралась в переднем дворе взорванного форта, обнаружилась пропажа одной машины. Она вышла из строя и осталась во рву поблизости от позиций легионеров в Хирбет-Суфине. Четыре полугусеничных бронемашины вернулись на помощь своим. В конце концов ее удалось вытащить и взять на буксир, однако делать это пришлось с включенными фарами под огнем противника. Там погибло еще двое.

С первыми проблесками рассвета бои закончились. Тела двух убитых под Суфином военнослужащих увезти не удалось.

Наши войска находились в Израиле, и я смог отменить приказ о подготовке к вводу в сражение деблокировочных сил, состоявших из двух танковых эскадронов[28], одного пехотного батальона и самолетов-истребителей. Если бы нам не удалось выручить окруженную часть ночью, им пришлось бы пробиться ей на выручку днем.

В начале вечера я приехал на КП командующего операцией, находившийся на возвышенности напротив форта в Калькилии. Когда же положение наше стало ухудшаться, я вернулся в генштаб. Новости о ситуации, в которой оказалось блокировочное подразделение, распространились быстро, так что когда я прибыл к себе, то обнаружил ожидавших меня армейских командиров и их офицеров по оперативным вопросам. Все они собрались на тот случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и мне придется принимать немедленные экстренные меры для ее исправления. Теперь, когда все осталось позади, я мог возвратиться на КП и встретить вернувшихся после боя людей. От командира бригады парашютистов я узнал, что теми двумя последними погибшими, тела которых остались под Хирбет-Суфином, были находившийся в блокировочном подразделении офицер по оперативным вопросам штаба бригады и сеген (лейтенант) Ирмеягу Бурданов, или, как его чаще называли, Ирми.