Аптекарская роза - [22]

Бесс знала, каково это — выхаживать умирающего мужа и со страхом смотреть в будущее. Она сама похоронила двух мужей, любимых мужей. Отцов ее детей. У бедняжки Люси нет даже такого утешения, как дети.

Оуэн Арчер может оказаться как раз тем мужчиной, который приободрит Люси. Одна только мысль не давала Бесс покоя — уж очень вовремя появился этот незнакомец, как раз тогда, когда Уилтонам не обойтись без его услуг.

Оуэн не собирался заводить с аптекарем долгий разговор, он хотел только познакомиться с ним и составить первое впечатление. Дверь в лавку была слегка приоткрыта.

За прилавком стояла женщина, отмеряя в кисет порошок для покупателя, который расхаживал по аптеке, жалуясь на непогоду. Покупатель был хорошо одет, а его грубоватый говор выдавал в нем жителя северных графств. Скорее всего, какой-нибудь торговец. Видимо, он совсем не огорчился, что его обслуживает не аптекарь, а молодая женщина, которую Оуэн принял за дочь хозяина.

Женщина подняла взгляд на Оуэна. Потом снова посмотрела на него, на сей раз с каким-то беспокойством. Оуэну было жаль, что он встревожил эту миловидную особу с тонкими чертами лица и ясными глазами. Он прекрасно понимал, откуда эта тревога. Входит незнакомец, весь в шрамах, в пропыленной одежде. Недалеко и до беды. Возможно, она права. Он подождал, пока покупатель не ушел, и только тогда приблизился к прилавку. Женщина внимательно рассмотрела его, задержав взгляд на шраме, пересекавшем скулу.

— А хозяин есть?

Женщина насторожилась.

— Сейчас нет. Чем могу быть полезна?

Как глупо. Он ведь знал, что аптекарь прикован к постели. Да, неудачное начало разговора.

— У вас найдется мазь из посконника и окопника? Шрам стягивается и ноет от холодного ветра.

Она перегнулась через прилавок и дотронулась до его скулы. Он заулыбался.

— Какое нежное прикосновение.

Она отдернула руку, словно обожглась.

— Я понимаю, это трудно, но вам придется смириться с мыслью, что я и есть аптекарь.

Глаза ее сверкали, а от тона веяло холодом. Что за дерзкая девчонка, надо же — назвалась аптекарем.

— Прошу прощения. Просто ваше прикосновение привело меня в замешательство.

— Сладкие речи…

— Я ведь уже попросил прощения. Она кивнула.

— Лучше всего смягчает кожу мед с календулой. Спросите у любой придворной дамы.

— Смягчает. Да. Именно это мне и нужно. Но еще то, что ослабляет жжение. Я имею в виду шрам. — Он улыбнулся.

Она осталась серьезной и чуть напряженной. Ее голубые глаза излучали холодный блеск.

Тогда он перестал улыбаться и закашлялся.

— Еще раз прошу прощения.

— Я могу кое-что добавить для охлаждения кожи. — Она склонила голову набок, по-прежнему пристально глядя на него. — Вы как-то странно говорите. Вы ведь не с севера.

— Моя родина — Уэльс. А шрам я заработал на службе у короля.

— Солдат?

Он видел, что ей это не понравилось. Да, разговор как-то не клеился.

— Теперь уже нет. Я понял свою ошибку и свернул с того пути. — Он подарил ей самую обезоруживающую улыбку, на какую был способен.

— Вы везунчик.

Не похоже, чтобы ему удалось очаровать ее.

— Это служит мне оправданием, если я неловко обращаюсь с женщинами. — В частности, Йоркскими женщинами.

Она улыбнулась довольно вежливо и отошла от прилавка, чтобы приготовить мазь. Оуэн наблюдал за ней, отмечая ее плавные движения, грациозные и уверенные. Волосы женщины были убраны под белый платок, так что взгляду открывалась длинная, стройная шея. Он пожалел, что не может любоваться ею двумя глазами.

Она напряженно обернулась.

— У меня что, рога выросли?

Он покраснел, только сейчас поняв, что неприлично уставился на аптекаршу. Но ведь она не могла не заметить восхищения в его взгляде. На этот раз Оуэн не стал извиняться, ведь он не сделал ничего, что могло бы ее оскорбить. Но на всякий случай решил сменить тему.

— Я заметил выход в сад. — Он показал на дверь. — Вы держите пчел?

— Пчел?

— Чтобы иметь мед для мази.

— У нас нет ульев. Я хотела бы завести пчел, но нет времени ухаживать за ними. Муж болен. Мед мы берем в аббатстве Святой Марии. А вы садовник?

Ее муж? Неужели перед ним миссис Уилтон? Не может быть.

— Я был садовником в другой жизни.

Она удивилась. Какие все-таки у нее ясные голубые глаза. Они глядят прямо в душу.

— Когда я был мальчишкой в Уэльсе.

— Да, далеко вы забрались от дома.

— Действительно далеко. — Ему определенно нравились эти глаза.

Она прокашлялась и кивнула на баночку, зажатую в его руке.

— Ах да. — Он отдал ей склянку.

Она зачерпнула специальной ложечкой мазь. Ровно одну порцию.

— У вас верный глаз.

— Пять лет выучки у мужа, — с тихой гордостью ответила она.

Ну вот опять.

— Вы, должно быть, миссис Уилтон.

Она кивнула. Какое разочарование. Замужем, к тому же за человеком, к которому он надеялся устроиться на работу. Он протянул ей руку.

— Оуэн Арчер. Решил задержаться в Йорке на какое-то время, поэтому теперь мы будем соседями.

Она замешкалась в нерешительности, но потом пожала ему руку. Рукопожатие было твердым и теплым.

— Мы рады, что вы будете нашим покупателем, мастер Арчер. А у Мерчетов вам будет хорошо.

— Вы сказали, что ваш муж болен…

Она сразу замкнулась и протянула ему склянку с мазью.

— Будьте поосторожнее, лекарство довольно сильное.