— Слушаю тебя, мельник, — сказал Гхар Абинда, отлично видя, как бесит Карбона подобное обращение.
— С тобой есть хотя бы один слуга, который умеет читать и писать?
— Все мои слуги обучены грамоте, — гордо ответил купец. — И при случае могут заменить меня при заключении торговой сделки, если понадобится.
— Очень хорошо. Напиши самому надежному из них, чтобы доставил всю твою выручку в монетах и золоте сюда, к этим развалинам, не позднее, чем взойдет солнце. Мой человек отнесет записку и он же приведет сюда твоего доверенного слугу. Когда золото будет у меня, тебя отпустят. Соглашайся, это хорошие условия. Я предлагаю их тебе только потому, что до сих пор ты вел себя благоразумно.
— Мне трудно поверить тебе, друг мой, — сказал Гхар Абинда. — Твоя искренность кажется мне весьма сомнительной. Как только выкуп будет доставлен, ты меня убьешь.
— Нет, могу дать клятву! — сказал разбойник.
— Много ли стоит твоя клятва? — усмехнулся Гхар Абинда. — Ты ведь и вправду ненавидишь людей и жизнь одного из них ничего не стоит в твоих глазах.
— Я не убиваю безоружных, — сказал разбойник, кривя губы. — И напрасно ты считаешь, будто у таких, как я, нет чести.
— Не сомневаюсь, какое-то собственное представление о чести у тебя имеется, — кивнул Гхар Абинда, — но только не знаю, могу ли я довериться ему. Как бы я рассуждал на твоем месте? — продолжал он, поднимая палец в знак призыва к вниманию. — Положим, отпущу я этого купца, прикарманив его денежки. А он, этот купец, едва только дойдет до караванщика, поднимет тревогу. Мол, ограбили! Караул! Разбойники! И отправят отряд солдат ловить меня, Карбона, по всей степи. А уж когда поймают — не жди пощады. Поэтому не стану я купца отпускать, а лучше убью его и спрячу в этих развалинах.
Карбон выслушал эту речь мрачно. Брови его сдвинулись, глаза потемнели от гнева.
— Говоришь, я ненавижу людей? — медленно произнес Карбон. — Да это ты, почтенный торговец, уважаемый среди сограждан, по-настоящему ненавидишь людей! И презираешь их так, словно они мусор под твоими ногами. С чего ты взял, что я нарушу слово?
— Я ведь только что объяснил тебе, как рассуждал бы на твоем месте.
— Это ты так рассуждал бы, а я думаю иначе, — отрезал Карбон. — И не ты первый оказался таким умником, старик. Все вы, богатые, холеные, хорошо воспитанные господа всегда подозреваете самое худшее, самое низкое и гнусное в простых людях, вроде меня. Но я объясню тебе еще кое-что. Дело в том, что люди действительно так плохи, как ты считаешь. Если ты попробуешь поднять тревогу, знаешь, что тебе ответит караванщик? Что о разбойнике Карбоне известно давным-давно. Что не нужно было тебе, старому дураку, ходить за красивой женщиной по незнакомому городу. Что не станет караванщик терять время и рисковать, отправляя людей на поиски опасного преступника. И уж тем более не захотят заниматься этим солдаты из Хаббатеи — делать им нечего! Не станут они гоняться по всей степи за одним бандитом, пока он не досаждает властям, а ощипывает лишь глупых купцов, вроде тебя. Поэтому проще всего будет, если ты сейчас напишешь письмо и приложишь к нему кольцо в знак подлинности. Остальные кольца можешь снять и преподнести мне и моим людям — в знак доброй воли. А потом — отдохни здесь, — он показал на развалины. — Если Цисса захочет, она составит тебе компанию. Ты как, Цисса? Нравится тебе купец?
— Нет, — сказала женщина. — Ты прав, Карбон, он нехороший человек. Тот, первый, мне куда больше был по душе. Зачем ты так с ним обошелся?
— Да он голодранец, Цисса! — воскликнул Карбон, сердито топнув ногой. — На что он тебе сдался?
— Не все измеряется деньгами, Карбон, — ответила молодая женщина и капризно выпятила губу. — А теперь он валяется без сознания и ни на что не годен.
— Полежит до утра, потом отвезем его в степь и отпустим, — сказал Карбон. Он повернулся к купцу. — Видишь? Даже бесполезного голодранца я не стану убивать просто так. Хотя стоило бы… Цисса приметила его в том же кабачке, что и тебя. Она хоть и опытная грабительница, но иногда совершает ошибки. Так и в этот раз. Ее сбило с толку то, что парень был весь увешан драгоценностями и сорил деньгами. Заказывал только лучшую выпивку, съел целую ногу ягненка, а захмелев — одаривал кольцами и монетами всех подряд, кто под руку подворачивался. Она решила, что это какой-то богатый наследник. Получил денежки и ошалел от свалившегося на него счастья. Заманила, как было договорено, сюда, тут-то и выяснилось, что нет у него никакого наследства…
— А как это выяснилось? — заинтересовался Гхар Абинда. И поспешно добавил: — Не думай, что я тебе не верю. Просто ты — новый экземпляр в моей коллекции человеческих типов. И я, конечно же, не упущу возможности как можно подробнее ознакомиться с твоим способом распознавать богатых наследников. Мне как купцу и отцу единственной дочери такой навык просто необходим. Особенно когда настанет пора выдавать мою дочь замуж.
— Секрета никакого нет, — ухмыльнулся разбойник. — Один из моих людей его узнал. Это киммериец, бродяга. У него нет никакой родни. Деньги, которыми он разбрасывался, — остатки клада, найденного им в развалинах к северу отсюда. Он был пьян, иначе мы бы с ним не совладали. Пришлось ударить его по голове камнем и связать, иначе плохо бы нам всем пришлось. Он впал в берсеркову ярость, узнав, что его пытаются ограбить.
