Апрель - [8]

Александр Игнатьевич был очень доволен тем, что на заседании присутствовал советский комендант города, генерал-майор Карпенко. Он сидел в стороне от стола, за которым расположились представители союзного командования, откинувшись на спинку глубокого кожаного кресла, прикрыв щитком ладони глаза. Похоже было, что он дремлет. Но Александр Игнатьевич знал, что из всех присутствующих здесь генерал — самый внимательный слушатель.

Они были знакомы давно. В памятный день, когда через Днепр по только что построенному мосту густым потоком пошли на запад войска, Лазаревский стоял у переправы. Днепр больше не был преградой. Колючая проволока на правом берегу исчезла. Ветер из-за Днепра уже не приносил горечи дыма. Война уходила на запад. Тучи в небе, как корабли с парусами, полными ветра, уплывали вслед за войсками. У переправы остановилась машина. Ее пассажир, немного грузноватый, но шагающий легко, в синем комбинезоне, в генеральской фуражке, быстро подошел к Александру Игнатьевичу и, весело заглянув ему в глаза, крепко обнял его и трижды поцеловал. В комбинезоне командующий армией был похож на директора МТС степной полосы Украины: вислые усы запорожца, голый подбородок, лукавая искорка в глазах. Но имя этого «директора» крепко запомнилось гитлеровским генералам. «Поздравляю, — сказал командующий, — с высоким званием Героя Социалистического Труда. Спасибо за мост…» Поправив усы, он весело тряхнул головой и направился к машине.

Теперь они встречались часто. Работе и нуждам мостоотряда генерал уделял много времени и забот. Он был хозяином взыскательным и строгим, но щедрым, когда дело касалось наград и поощрения за хорошую работу.

То невнимание, которое проявили к докладу представители союзного командования, компенсировалось глубоким, хозяйским интересом советского коменданта города. Союзники скучали. Тучный и лысый полковник Жюльен де Ланфан, длинный и красный нос которого делал его лицо похожим на маску полишинеля, старательно рисовал что-то на листке бумаги. Стивен Хоуелл несколько раз зевнул в кулак. Представитель английского командования Джон Дир упорно смотрел в потолок, точно изучал его лепку.

Александр Игнатьевич почувствовал досаду и, стукнув костяшками пальцев по столу, умолк. Жюльен де Ланфан, встретившись со взглядом Александра Игнатьевича, смутился и скомкал бумагу.

— Продолжайте, господин инженер-майор, — вежливо проговорил председательствующий Джон Дир, стараясь придать своему лицу сосредоточенное выражение.

— В основном я все сказал, — Александр Игнатьевич закрыл записную книжку, сел. — Если что-нибудь неясно, прошу задавать вопросы.

Наступило томительное молчание. Потом Джон Дир безразлично спросил:

— Зачем вам нужно строить этот мост?

Александр Игнатьевич шевельнул бровями:

— Прежде всего мы хотим выполнить обязательства, которые взяли на себя. Господину Джону Диру известно, что союзное командование в Австрии обязалось произвести в Вене некоторые строительные работы. Англо-американская сторона должна восстановить общественные здания, советская — мосты на каналах.

— Да, но к чему такая спешка? — удивился Хоуелл. — Похоже, что вы, начав раньше союзников, стремитесь снискать популярность у местных обывателей, не считаясь с планами союзного командования. Простите меня, господин инженер-майор, но не является ли единственный возводящийся в разрушенном городе мост только крохотной заплатой на огромном рубище обветшалого города?

— Я так вас понял, — ответил Александр Игнатьевич, — что лучше было бы, если бы это строительство вовсе не существовало?

Хоуелл промолчал.

— Разрешаю себе не согласиться с мнением господина капитана Хоуелла, — продолжал Александр Игнатьевич. — Если уж сравнивать с чем-либо мост на Шведен-канале, то мне он представляется хорошим и крепким гвоздем, который вколачивается в стропила, предназначенные для восстановления города. Очередь за вами, господа, готовьте и вы такие же гвозди, употребляйте их в дело.

Александр Игнатьевич взглянул на Джона Дира. Тот воспринял этот взгляд как вызов.

— Господину майору Лазаревскому должно быть хорошо известно, что гвозди в данный момент очень нужны самой Англии, — ответил он. — Надеюсь, господин военный инженер был прекрасно осведомлен из газет о той битве над Англией, которую осуществили нацисты?

— Да, господин Джон Дир, мне это известно. Но разрешите напомнить вам, что значительная часть территории Советского Союза служила не только объектом воздушного нападения нацистов, но и местом ожесточенных боев, что Сталинград в тысячу раз больше нуждается в восстановлении, чем Лондон. Это господину Джону Диру тоже должно быть хорошо известно из газет. Я же это утверждаю как свидетель событий и их участник.

— Тем более вы должны быть экономны, — вставил Хоуелл.

— Мы экономны, но не скупы и не собираемся торговать своей помощью. Мы можем помочь тем, кто в этой помощи нуждается, и помогаем. У нас для этого достаточно средств и сил.

— Сравнение моста на Шведен-канале с заплатой, — проговорил Жюльен де Ланфан, разглаживая смятый рисунок, — мне кажется, не лишено оснований. Военные мостостроители, как известно, строители малоквалифицированные, строящие грубо и примитивно. Уместно ли такое строительство в одном из самых красивых городов Европы? Не будет ли этот мост выглядеть в самом деле грубой заплатой?