Аппетит - [23]
И вот он здесь, чуть задыхается и только что не ухмыляется самодовольно перед Тессиной.
– Чего ты хочешь, Марко Барони? – опять спросила она.
Я восхитился ее хладнокровием: мой-то язык пересох, словно бок соленой трески.
– Пришел сказать, что тебя просят в дом твоего дяди, – сообщил Марко.
– Просят? Что-то случилось?
– Нет-нет, ничего не случилось.
– Тогда что это ты делаешь? Нанялся мальчиком на побегушках? Мой дядя дал тебе монетку, чтобы ты меня нашел?
Теперь я по-настоящему встревожился. Уж Тессина-то должна знать, что так с Марко Барони не стоит разговаривать. Не было известно, чтобы он особенно увлекался женщинами; ходили слухи, что его отцу пришлось заплатить хозяину «Кьяссолино», популярного борделя, немало флоринов после того, как Марко избил одну девицу.
– Тессина… – прошипел я.
Это было ошибкой, потому что Марко впервые заметил меня.
– Я тебя знаю, – заявил он.
«Нет, не знаешь», – хотелось мне сказать, но тут я не смог выдавить ни звука.
– Я приду, когда буду готова, – заявила Тессина. – Ты должен отчитаться перед моим дядей? Если да, то, пожалуй, тебе пора возвращаться.
– Нет-нет. – Он отвесил поклон – модный, но отнюдь не изящный. – Просто случилось так, что я увидел тебя после разговора с твоим дядей Диаманте, который гадал, где ты можешь быть. Я иду дальше…
Он кивнул мимо Уголино – в том направлении, где случайно располагались «Кьяссолино» и прочие, куда менее респектабельные публичные дома. Я, должно быть, улыбнулся. Возможно, мои губы чуть дрогнули. В общем, что-то я сделал, ибо совершенно внезапно Марко оказался передо мной. Носки его сапог почти касались моих башмаков. Я не мог не отметить, что он лишь на полголовы выше меня.
– Я тебя знаю. Сын мясника. Латини. – (Я молча кивнул.) – Ты докучаешь синьорине Тессине? Раздражаешь ее своей мерзкой мясницкой вонью? А? Потому что я чую твой запах, и меня-то ты уж точно раздражаешь.
– Не думаю, – выдавил я через силу.
– Не думаешь, что воняешь тухлым мясом, которым торгует твой папаша? – (Я помотал головой, надеясь, что он оценит честный ответ.) – Ну, что-то здесь воняет. И запашок идет от тебя.
Сейчас все случится: я понял это. Мои руки стиснули горячую миску, но я знал, что не могу бросить ее и поднять кулаки, потому что тогда он меня убьет. Вот-вот я буду избит и ничего не могу с этим поделать. Если Марко захочет покончить со мной…
Но вместо этого он наклонился ближе и прошептал мне на ухо:
– Знаешь, мясницкий сынок, я догадался. Ты все обнимаешься со своей умершей мамочкой, да? А она мертва уже… о-о-ох, три недели. Вот откуда вонь. – Он отступил на шаг. – Синьорина, иди домой, – очень сладко сказал он Тессине. – Тебя ждут.
А потом зашагал прочь, чуть перекатываясь на своих кривых ногах, и толпа поглотила его.
Тессина отцепляла мои пальцы от миски с рубцом. У меня начали дрожать коленки.
– Он дьявол, – прошептал я. – Он демон. Я не обмочился, нет?
– Нет. – Тессина посмотрела вниз. – Молодец.
– Спасибо. Хм…
Мне больше не хотелось рубца. Он выглядел как липкая груда червей, а после того, что сказал Марко… Я забрал миску у Тессины и поставил на прилавок.
– Но ты откуда его знаешь?
– Марко? Я вовсе его не знаю. Мой дядя знаком с его отцом. Точнее сказать, преклоняется перед ним. Всякий раз, как Бартоло приходит в дом, дядя перед ним ужом вьется. Это отвратительно.
– Господи! Я-то думал, Барони должны казаться твоим дяде и тете слишком неотесанными. То есть они не разрешают есть рубец, но подлизываются к этому старому бурдюку? Разве он не был наемником до того, как разбогател?
– По-моему, да. А его отец делал бочки.
– Я слышал, он топил своих соперников у себя в погребе.
– Правда? Я слышала, он продавал их туркам, рабами на галеры. В общем, это потому, что он собирается стать гонфалоньером. Наверное, дядя думает, ему от этого что-то достанется. Он бы глаз отдал, лишь бы пробраться на пост. А чтобы Медичи снова заметили семью Альбицци – оба глаза.
