Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке - [68]

Когда я подошел к лежавшему у бровки тротуара, вокруг него стали собираться прохожие. Через две минуты послышался пронзительный вой полицейской сирены и кареты скорой помощи. Но чем они могли помочь человеку, у которого на сердце сияло красное пятнышко — след от пули, пробившей почти навылет. Судя по тому, как не спешили санитары погружать носилки с телом в фургон, каждому стало ясно — несколько минут назад здесь произошло убийство. Оставалось только гадать, кого и за что. С этими вопросами весь вечер того дня я обращался в полицейский участок, на территории которого произошло убийство, и лишь к полуночи получил от детективов лаконичный ответ: «Убит бродяга, вылезший погулять из «дыры». За что? Спросите у тех, кто последние месяцы ходит по улицам и расправляется с бездомными. У нас уже было несколько подобных случаев».

Действительно не совсем типичное нью–йоркское убийство. Пять и шесть десятых убийств ежедневно, если говорить языком статистики, обычно совершается при ограблении. На сей раз, как выяснилось, человека убили просто за то, что выглядел, как бродяга, и кого–то нечаянно задел при переходе улицы.

ЛЮДИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ

Туристам «дыры» не показывают, хотя находится она в самом центре Нью–Йорка. При желании туда можно попасть через служебный подъезд самого фешенебельного в городе отеля «Уолдорф–Астория» и, спустившись на два лестничных пролета, оказаться в ее «передней» — мусорной кладовой, где время от времени копаются в отбросах бездомные, нашедшие себе пристанище еще на три пролета ниже — в подземных туннелях железнодорожного вокзала «Гранд–сентрал». У этих пещер есть одно преимущество — в любое время года там поддерживается почти тропический климат, а кромешная тьма позволяет находить для ночлега такие закутки, куда не отваживаются забираться даже полицейские. Каждую ночь в туннелях обитает около ста бездомных. На местном жаргоне их кличут «дикарями».

Крысы, заклятые враги человека, на такой глубине почему–то «дикарей» не тревожат, не покушаются даже на их скудный продуктовый запас, словно уже не воспринимают их как людей. Однако на каждом шагу жителей подземелья подстерегает другая опасность — одно неосторожное движение, и третий рельс под напряжением в 660 вольт может оставить от них одни лишь лохмотья. Как ни парадоксально, за десятки лет существования этих бесплатных ночлежек не было ни одного случая, чтобы кто–нибудь задел его: глаза людей привыкают к темноте и видят там, как на улице. Жертвами оказывались заснувшие на трубах отопления и задохнувшиеся во сне от пара. «Инстинкт самосохранения обострен у них до предела. Они могут даже не представлять себе, какой сегодня месяц на улице, но, будьте уверены, всегда чуют, откуда грянет опасность», — заметила по этому поводу капитан железнодорожной полиции Дороти Шульц.

Есть у обитателей туннелей один свято чтимый закон: как в некоторые частные клубы, вход женщинам туда категорически запрещен. Единственная женщина, робко заглядывавшая в закутки подземной ночлежки, — Дороти Шульц с ее подчиненными. Многие, прожившие там уже не один год, по имени знали почти всех полицейских из ее отряда. Две сотрудницы отдела переписи населения решили проявить служебное рвение и, спустившись в «дыру», пересчитать ее обитателей. Разбуженные непрошеными посетителями люди перепугали женщин до полусмерти, и переписи не получилось…

Идя к зданию Секретариата ООН вверх по западной стороне Первой авеню, видишь в любой пасмурный день одну и ту же сцену—на зеленых скамеечках, укрывшись газетами, подложив под голову кучу тряпья, греются на солнце люди в оборванной одежде. Обитатели пещерной ночлежки под «Уолдорф–Астория» называют их «аристократами». Таких «аристократов» только на улицах Нью–Йорка бродит около 36 тысяч. В конце 60–х годов средний возраст рядового армии бездомных был пятьдесят лет, сегодня — тридцать шесть. Лишь каждому десятому из них городской муниципалитет предоставляет ночлежку в Бауэри хоть на какое–то время. Удел остальных — улица, заброшенные дома, закоулки автомобильных стоянок и складов, скамейки вокзалов.

В социологических исследованиях этих людей называют по–разному, но, независимо от этого, всех их объединяет одно: у них нет крова над головой, они не знают, когда и где им удастся поесть, весь день они проводят в поисках хлеба насущного и пристанища на ночь. Пещерные люди XX века, они бродят по улицам, освещенным неоновым светом реклам, зазывающих на экзотические Бермудские и Багамские острова, песочные пляжи испанской Коста–дель–Соль, курорты Ниццы и Акапулько. Для них эти места словно на другой планете, а взгляд их чаще устремлен не на рекламы, а в ближайшую корзину с мусором и остатками еды. На Пенсильванском вокзале, например, я встретил двух старушек–сестер, «зарабатывающих» себе на ночлег тем, что с утра до вечера ищут в телефонах–автоматах случайно оставленные десятицентовики. Посменно, одна дежурит, охраняя сумки с пожитками, другая обходит телефонные будки.

Американцы Эллен Бакстер и Ким Хоппер провели исследование, взяв интервью более чем у двухсот нью–йоркских бездомных. Опровергая утверждения тех, кто считает бездомных предрасположенными по натуре к бродяжничеству, исследователи пришли к заключению, что в действительности подавляющему большинству из них никогда не представлялась возможность иметь крышу над головой и питаться по–человечески. Не имея жилища, они получают жалкое вспомоществование в виде грязного пристанища в Бауэри лишь в течение первого месяца. Что будет с ними дальше, никого не заботит. Многие опускают руки, спиваются и в ответ на безразличное к ним отношение «уходят из общества», игнорируя все его законы и нормы приличия.