Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке - [30]

— В этой запутанной истории можно различить очертания не одного, а двух тайных заговоров, — поделился со мной результатами своего расследования американский адвокат Уильям Шаап. — Если ключевую роль в первом заговоре играли турецкие фашисты, то во втором — фабрикация «свидетельских показаний» Агджи — судья Мартелла и сотрудники итальянской разведки. Любому опытному юристу действия этого судьи с профессиональной точки зрения представляются предвзятыми. Узнаем ли мы когда–нибудь, зачем незадолго до ареста Антонова прилетал в Вашингтон Мартелла и какие консультации там получил? Да и можно ли относиться серьезно к судье, который разрешает вопреки всем установленным нормам снабжать Агджу всякого рода сведениями, доводимыми до него в виде вопросов или в ходе происходящих без ведома судебных органов его свиданий с сотрудниками итальянской разведки?..

Среди участников судебного фарса в Риме над ни в чем не повинным человеком, к сожалению, не было тех, по чьему сценарию все происходило. Но за ниточки дергали именно они.

НАВЯЗЧИВЫЕ «ДРУЗЬЯ» ИЗ АФТ—ЦРУ

«Крестный отец» американской разведки генерал Уильям Донован, среди своих известный по прозвищу Дикий Билл, в секретном наставлении по подрывным психологическим операциям заметил: «Пропаганда на заграницу должна использоваться как инструмент войны — искусная смесь слухов и обмана, правда — лишь приманка, чтобы подорвать единство и сеять смятение… В сущности, пропаганда — острие первоначального проникновения». Сказано было еще в самый разгар «холодной войны», но установки Дикого Билла не потеряли своего значения и по сей день.

Летом 1981 года ко мне попали весьма любопытные документы. Один из них — «Доклад о положении в Польше», подготовленный исследовательским отделом радиостанции «Свободная Европа». Документ для служебного пользования, а потому он не скрывал, кого в Польше поддерживали из–за океана. И самое главное — учил сотрудников радиостанции, как лучше «подорвать единство и сеять смятение», делая это исподволь, тонко, ненавязчиво. Хоть и трудна была задача, за нее радиодиверсанты взялись с небывалым рвением, благо администрация Рейгана не только восстановила им прежние ассигнования, но и подкинула дополнительно 4 миллиона долларов. Ричард Пайпс и его босс Ричард Аллен из Совета национальной безопасности со своей стороны тоже позаботились о запросах «польской службы», подбросив ей еще один миллион, дабы обеспечить мощный поток трансляции на Польшу в течение восемнадцати часов ежедневно. И она действительно заработала на полную катушку.

«С самого начала нынешнего кризиса, — прочел я в докладе правления международного радиовещания, курирующего деятельность «Свободной Европы», — мы мобилизовали все свои силы по информированию слушателей о событиях в Польше и о реакции на них за рубежом». Кстати, сии слова принадлежат директору того самого отдела Зигмунду Михайловскому, у которого формально не было ни одного корреспондента в Польше. Откуда тогда у него уверенность, что ему больше известно о положении в этой стране, нежели самим полякам на месте? Сведения он черпал не только из материалов американских правительственных служб, но и от таких подрывных антипольских организаций в США, как «Центр по наблюдению за Польшей» и «Помост».

Какой информацией он пользовался, легко представить. В том же документе дана четкая ориентировка: передачи «Свободы» — «Свободной Европы» должны «соответствовать широким внешнеполитическим целям Соединенных Штатов». Советник президента США Кеннет Эделман, оценивая деятельность этих радиостанций, назвал их работу «публичной дипломатией, которая неизменно создает дестабилизирующие настроения». Когда Эделман давал похвальный отзыв диверсиям в эфире, он, наверное, не предполагал, что вскоре его назначат заместителем постоянного представителя США при ООН. Впрочем, и на этом посту он не извинялся за недипломатичные выражения. Создание «дестабилизирующих настроений» в суверенных государствах — это и есть подлинные намерения администрации США в отношениях с социалистическими странами, против которых направлено «острие первоначально–го проникновения», о котором в бытность свою вещал генерал Донован.

«МОХНАТАЯ ЛАПА» КЕРКЛЕНДА И К >о

От встречи с бывшим агентом гестапо, главарем действовавшей в Нью–Йорке организации «Свободная Польша» не приходилось ждать ничего хорошего, но журналистский интерес все же одержал верх.

— Можно ли побеседовать с господином Ханффом? — поинтересовался я, позвонив к нему в штаб–квартиру.

— Его сейчас нет. А вы по какому делу? — ответили на другом конце провода.

— Весьма важному и срочному. О деталях могу говорить только с шефом.

На уточняющие вопросы приходилось отвечать все так же неопределенно. Моя уклончивость, наверное, задела собеседника и, как ни странно, внушила ему даже какое–то доверие.

— Вы что, прямо оттуда? Контакт пана Павловского?

— Я же сказал — о деталях только с шефом.

— Ну ладно, приезжайте завтра в десять утра в Бруклин по адресу Лоример–стрит, 862. Пан Ханфф будет там.

После столь интригующего начала я, конечно, поехал в Бруклин и точно в указанное время нажал кнопку звонка в двери двухэтажного особняка с вывеской «Польско–американская торговая палата». Встретивший меня холеный, крепкий старичок с пышными усами аристократа проводил в комнату, где я почти уткнулся в спину щуплого пожилого мужчины, разговаривавшего по телефону. Повесив трубку, он резко повернулся и настороженными глазами потребовал представиться. Темнить в такой ситуации не имело смысла, и я «открылся»: