Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке - [10]

Если клуб «Богемиан» можно назвать созвездием представителей самой высшей элиты, то Совет по внешним сношениям в Нью–Йорке по праву считается ее главным «мозговым трестом» в вопросах внешней политики. В особняке на Парк–авеню помещается уже не просто «клуб джентльменов», а своего рода «теневой госдепартамент». Несмотря на появление после прихода к власти администрации Рейгана сильного конкурента в лице Центра стратегических и международных исследований при Джорджтаунском университете, совет продолжает оказывать весьма заметное влияние на формирование американской внешней политики. В его особняке собираются политики, бизнесмены, журналисты, ученые, видные сенаторы и члены палаты представителей конгресса, главы правительственных департаментов, председатели правлений промышленных и банковских корпораций, верхушка АФТ — КПП, влиятельные обозреватели печати и телевидения. Журналисты — члены совета связаны обязательством никогда не разглашать содержание политических собраний и жестко ему следуют.

Отгороженная от внешнего мира стенами своих клубов, американская элита полностью прибрала к своим рукам процесс принятия важных политических и экономических решений. Внешне же демонстрируются борьба мнений, баланс сил, компромиссы конкурирующих групп и прочая мишура из арсенала «политического плюрализма».

Для иллюстрации всего лишь один пример. За две недели до совещания глав правительств западных стран в Вильямсбурге (штат Виргиния) в мае 1983 года в канадской провинции Квебек провел тайное заседание Бильдербергский клуб. По существу, именно на этом заседании международного «сверхправительства» и были подготовлены все основные политические и экономические решения глав правительств в Вильямсбурге. Знакомый американский бизнесмен показал мне список его участников. Помимо промышленных и финансовых тузов Западной Европы, правительственных деятелей стран «Общего рынка» с американской стороны среди прочих присутствовали: председатель международного консультативного комитета банка «Чейз Манхэттен» Рокфеллер, заместитель государственного секретаря Дэм, помощник министра обороны Перл, главный распорядитель финансов АФТ — КПП Донахью, посол США в СССР Хартман, главный редактор журнала «Тайм» Грюнвальд и, конечно, вездесущий Киссинджер.

Вот так на деле и выглядит «распределение власти», «принятие сообща решений о распределении основных экономических средств», «вертикальная мобильность» и «доступность элиты», о которых без устали трубят средства массовой информации США.

* * *

Есть своя очень примечательная символика и на долларовой бумажке. На одной стороне портрет Джорджа Вашингтона. На другой, с надписью «В бога веруем», напротив государственного герба красуется пирамида. Вершина ее оторвана от основной части и словно парит в воздухе, а на людей из нее смотрит озаренное сверкающим ореолом всевидящее око. Над сохранностью такой пирамиды с оторванной вершиной и печется сегодня американская элита.

В БИТВЕ ЗА БЕЛЫЙ ДОМ

Во время полета из Москвы в США летом 1984 года сосед справа некоторое время ко мне присматривался, а потом без всяких церемоний протянул руку: «Боб Фальмер, инженер из Лос–Анджелеса». Приглашение к разговору на высоте 9 тысяч метров было принято.

— Какими судьбами вы оказались в нашей стране, мистер Фальмер? — поинтересовался я издалека.

— Вы, наверное, имеете в виду, почему я приехал в Россию именно сейчас, когда отношения между нашими странами переживают совсем не самое доброе время? — переспросил он. — Это моя давняя мечта, и мне не хотелось с нею расставаться из–за сумасбродства наших политиков в Вашингтоне. Скажу со всей откровенностью, что не только не жалею о поездке, но увожу из вашей страны самые приятные впечатления. Нам, американцам, нужно обязательно вести диалог с советскими людьми. Иного разумного выхода у нас нет.

— Интересно, а что думают остальные члены вашей делегации?

— От многих услышите то же самое. Конечно, есть и другие мнения, но мыслящих иначе в нашей группе можно пересчитать по пальцам.

Разговор зашел о предстоявших президентских выборах.

— Вот уже более тридцати лет я считаю себя республиканцем. На нынешних выборах буду вынужден голосовать за Рейгана.

— Почему же вынужден? Или мне послышалось?

— К сожалению, вынужден, ибо Рейган для меня несколько консервативен. Выдвижение его кандидатуры зависело только от партийных боссов. Ничего не сделаешь, Рейган — наш официальный кандидат. Не пойду же я голосовать за демократов.

— Не хочу вмешиваться в ваши внутренние дела, но любопытно узнать, как вы участвуете в партийной деятельности помимо голосования на выборах?

— Вообще–то политика и политики меня не интересуют. Доверия большого к ним не испытываю, и, думаю, без них было бы спокойнее. Но что я делаю регулярно — во время предвыборной кампании вношу пожертвования в кассу республиканцев…

В вашингтонском аэропорту мы распрощались, пожелав друг другу удачного путешествия. Ему предстояло лететь в Калифорнию, мне автобусом добираться до Нью–Йорка…

Впереди у главных участников предвыборного президентского марафона 1984 года оставалось чуть больше километра. Мог ли тогда демократ Мондейл догнать республиканца Рейгана и вырваться вперед? Мне довелось наблюдать за этим забегом с самого близкого расстояния. Хочу поделиться впечатлениями о том, как складывалась борьба между ними на последнем этапе.