Апостол зла - [121]
Кэрол завизжала, Билл вскочил на ноги и побежал к детективу. В пробитой в груди дыре пузырилась кровь, глаза гасли. Билл зажал рану рукой, пытаясь остановить поток крови, зная, что это бесполезно, но все равно стремясь как-то помочь.
Детектив умирал на глазах. Билл хотел сказать что-то, что Ренни мог бы унести с собой.
— Ренни! — шепнул он. — Это самый храбрый поступок, который я видел в своей жизни. Ты побил его. Его можно побить, и ты побил его!
Белеющие губы Ренни тронула улыбка.
— Ну его в задницу, — произнес он и умер.
Еще один — еще один хороший парень умер.
Билл выпрямился и оглянулся. Теперь Расалом казался огромным, но Билл был слишком зол, чтоб пугаться.
— Ты, ублюдок!
Он двинулся на Расалома, а тот схватил за горло Кэрол и держал ее той же смертной хваткой.
— Где он?
Кэрол! Неужто он убьет Кэрол?
— Она твоя мать!
— Моя мать умерла тысячу лет назад. А это… — он легко оторвал пытающуюся вырваться, бьющуюся у него в руке Кэрол от пола, — всего-навсего инкубатор.
— Кто ты такой? — закричал Билл.
Раф повернулся к нему, повышая голос и вновь изменяя личину. А глаза — зрачки их расширились, обрели немыслимую черноту, словно окна в ад.
— Кто я такой! Что ж, я — это ты. Частичка тебя. Самая лучшая. Я — крошечка Ричарда Спека, Эда Гейна, Джона Уэйна Гейси и Теда Банди в тебе. Я — тысяча маленьких вспышек злобы и мимолетного раздражения, которые раздирают тебя каждый день, — на машину, которая выскочила перед тобой на дорогу, на мальчишку, который пролез впереди тебя в очереди в кино, на старого идиота с полной корзиной дешевых товаров, застрявшего перед тобой в турникете у кассы супермаркета. Я — камера хранения, где откладываются имена всех плоскогрудых, тощих, широкозадых кретинов, и старых зануд, и дерьмовых подонков с плоскими, словно пицца, физиономиями, которые вечно выпендриваются перед такими же, как они, и над которыми ты посмеялся, и на которых накопил обиду. Я — грязное удовольствие от брани, застарелая боль, самобичевание, тлеющие обиды, подавленная злоба и безнадежные, неосуществимые никогда мечты о мести. Я — ежедневная ложь и предательство в деловых отношениях, неутолимое желание общественных деятелей погубить чью-нибудь репутацию. Я — медленная кастрация и бесконечное унижение, связанное с институтом, именуемым семейной жизнью. Я — муж, что колотит жену, я — мать, что бросает ребенка в кипяток. Я — твои маленькие сыновья, что дерутся во время игр, твои дочери, трахнутые на заднем сиденье машины. Я — твоя ненависть к насильнику над детьми, и я — педераст, пристающий к твоему ребенку и к своему собственному ребенку. Я — презрение охранника к заключенным и отвращение заключенных охраннику, я — пинок каблуком, я — дубинка, я — нож. Я — кость в глотке политического диссидента, наживка из куска мяса, на которую он клюнул, скотские мыслишки, что щекочут ему гениталии. Ты поддерживаешь во мне жизнь, ты придаешь мне сил. Я — это ты.
— Ничуть не похоже, — возразил Билл, осторожненько подходя поближе и прикидывая, не удастся ли ему самому хоть чуть-чуть припугнуть Расалома. — А тот, кого ты ищешь, — на севере и готовится раздавить тебя!
Билл пригнулся, готовясь к прыжку, когда рука Расалома на груди Кэрол нерешительно дрогнула. Он вдруг насторожился.
— Нет! Он здесь! Он…
Он бросил Кэрол, вихрем промчался мимо Билла, держа путь в гостиную Лизл. Билл поспешил за ним, но споткнулся в дверях. И Расалом в нескольких шагах перед ним тоже замер, поджавшись, широко расставив ноги. Посреди гостиной стоял мистер Вейер, опираясь на палку.
Глаза их встретились.
— Неужели это ты? — хрипло произнес Расалом, а потом принялся кружить вокруг Вейера, как змеелов вокруг кобры. — Неужели это действительно ты, Глэкен?
Вейер ничего не сказал. Пока Расалом описывал возле него круг, он глядел прямо перед собой. Наконец они снова оказались лицом к лицу. Улыбка Расалома стала еще отвратительней, когда он выпрямился, башней вздымаясь над согбенной и слабой фигурой Вейера.
— Это все объясняет! — полушепотом вымолвил он. — С момента нового воплощения я предчувствовал, что этот мир мой. Мне нечего было тебя бояться. Но я не поверил своим предчувствиям. Ты обманом побил меня раньше, и я держался настороже. Оставался в тени, избегал всего, что привлекло бы ко мне внимание. — Улыбка его угасла. — И все зря! Десятки лет я копил силы для этой последней стычки — и все зря! Посмотри на себя! Ты стал стареть с тех самых пор, как вообразил, что убил меня в замке! Глэкен, великий воин, лучший представитель человечества, хранитель Света в борьбе с Тьмой, Разума в борьбе с Хаосом — теперь всего-навсего жалкий старик! Это просто великолепно!
Когда он вильнул, приближаясь к Вейеру, Билл ощутил прикосновение к своей руке. Рядом стояла Кэрол, в ужасе глядя на своего сына. Билл предчувствовал, что в соседней комнате вот-вот произойдет что-то ужасное, не желал видеть этого и не мог отвести взгляд.
— Сила ушла от тебя, правда? — продолжал Расалом, почти вплотную придвинувшись лицом к Вейеру. — Она оставила сферу пустой. Это значит, что против меня здесь теперь никого нет. — Расалом расхохотался и отодвинулся, выбросил руки в стороны и закружился на месте. — Какой же тут Армагеддон! Тут только одна армия. Поле битвы за мной!
Действие романа разворачивается весной 1941 года в старинном замке на одном из перевалов суровых и загадочных Трансильванских Альп, где набирающий силу гитлеризм сталкивается с немыслимым порождением потусторонних сил тьмы. Но этому дьявольскому дуэту противостоит вечный страж добра и справедливости — «рыцарь без страха и упрёка», воплотивший в себе и земную, и сверхчеловеческую мощь неотвратимого правосудия.
Наладчик Джек, известный тем, что может решить любую проблему, на этот раз пытается выяснить, каким образом получил распространение новый наркотик, вызывающий состояние всемогущества и беспредельной ярости. Поиски приводят его в балаган уродов, скрывающий некую зловещую тайну.
Очередным клиентом, который с мольбой о помощи обращается к супермену Наладчику Джеку, оказывается его собственная сестра. Ее сознанию угрожает опасный вирус, который Джек должен укротить прежде, чем он поработит все человечество…
В новой антологии собраны тридцать пять классических и современных историй о вампирах, принадлежащих перу таких известных авторов, как Клайв Баркер, Роберт Блох, Нил Гейман, Тацит Ли, Ким Ньюмен, Кристофер Фаулер, Брайан Ламли и других.Загадочные, жестокие, аристократичные, сексуальные, бесстрастные, как сама смерть, и способные па самую жгучую страсть, – вампиры уже не первое столетие остаются притягательной и модной темой мировой литературы и кинематографа.Исторгнутые извечной тьмой или порожденные человеческими суевериями; исчадия зла или жертвы рокового недуга; звероподобные кровопийцы или утонченные ценители алого вина жизни – вампиры обязательно завладеют если не вашей кровью, то неотступным вниманием.
Наладчик Джек — специалист по необычным расследованиям, берется только за те дела, где необходимо восстановить справедливость и где бессильны полиция и частные детективы.Принимаясь за очередное расследование, Джек и не подозревал, что в поисках пропавшей Мелани Элер ему придется столкнуться с загадочными артефактами и неуязвимыми людьми в черном, что сквозь истончающуюся реальность в земной мир начнут проникать страшные кошмары из иного измерения и что корни этих аномалий обнаружатся в прошлом. И все потому, что несколько десятилетий назад городок Монро потрясло необъяснимое явление...
Чуть было не став кормом для тираннозавра и с трудом распутав сложное дело, порученное ему девушкой-клоном, частный детектив Зиг Дрейер снова попадает в неприятности: на этот раз он переходит дорогу производителям нейрогормонов. Убийца устраивает ему ловушку из молекулярной проволоки, которая режет кости как масло…
Профессор Леонард, преподаватель истории искусства Кембриджского университета, оказал большое доверие своему студенту Адаму Стрикленду и предложил ему в качестве темы для курсовой работы исследование сада старинной виллы в Тоскане, чуть южнее Флоренции. Поначалу сад не вызывал у Адама особого интереса, но позже, когда в расположении и позах античных скульптур проявился некий сюжет, Адам понял, что сад заключает в себе послание. Вилла, в которой всегда была заперта дверь на третий этаж, и сад хранили тайны семьи Доччи.
В Лос-Анджелесе под Рождество убит священник. Обстоятельства убийства таковы, что можно предположить ритуальный характер мерзкого святотатства. Однако за этим последовала смерть молодой женщины, от подробностей которой и у опытных полицейских кровь застыла в жилах. Это позволило Робу Хантеру на миг почувствовать всю безграничную жестокость того, кто вызвал его на поединок. Столкнувшись лицом к лицу с абсолютным злом, не ведающим ни жалости, ни сострадания, Хантер понимает, что призван любой ценой остановить его…
В Кейптауне исчезла американская студентка. Опасаясь международных осложнений, высшие полицейские чины поручают расследование талантливому детективу Бенни Грисселу. У Гриссела лишь тринадцать часов, чтобы размотать клубок улик и версий, спасти девушку и раскрыть заговор, который угрожает всей стране.
Донато Карризи — юрист-криминолог, специалист в области человеческого поведения. Его дебютный роман рассказывает об уникальном психологическом феномене «подсказчика», человека-вируса, манипулирующего сознанием и управляющего поведением людей.Похищения шести девочек взбудоражили горожан и потребовали высочайшего мастерства от агентов специальной группы по расследованию особо тяжких преступлений под руководством Горана Гавилы. Но каждый раз, когда следствие приближается к разгадке, вступает в действие некий зловещий план и вскрываются подробности другого, еще более запутанного преступления…