Апостол Пётр. Биография - [38]

Несмотря на почитание, которым Пётр пользовался в ранней Церкви, Евангелисты вовсе не склонны идеализировать его образ. Напротив, Пётр описан настолько реалистично, что ученые до сих пор спорят, является ли он положительным или отрицательным персонажем. Некоторые видят в нем «символ, воплощающий как положительные, так и отрицательные ценности»[150]. Другие отмечают, что в евангельском образе Петра сочетаются черты миссионера, мученика и исповедника веры с чертами слабого и грешного человека[151]. Говоря об образе Петра в Евангелии от Марка, Р. Бокэм пишет:

Характеризация Петра у Марка, как и следовало ожидать, достигается не путем прямого описания его характера, а путем изображения его слов и действий. Пётр – человек инициативный (Мк. 1:36) и самоуверенный, говорит, когда другие молчат (8:29, 32; 10:28), иногда проницателен (8:29), порой чересчур импульсивен (8:32; 9:5, 6). Однако даже в последних случаях, не понимая Иисуса, Пётр демонстрирует любовь к нему и желает добра. Он самоуверенно полагает, что в энтузиастической верности Иисусу ему нет равных (14:29–31). И действительно, в верности Иисусу он демонстрирует больше мужества, чем остальные (14:50, 54), однако дальше его верность вступает в притиворечие со страхом. Испугавшись за себя, он не просто оставляет Иисуса, как другие, но и открыто отрекается от него (14:6871). Однако верность и любовь к Иисусу одерживают в нем верх и заставляют горько сожалеть о случившемся (14:72)… Связанный с Петром, но не параллельный Марку материал других Евангелий демонстрирует те же черты Петра: порывистость, самоуверенность, открытость, глубокую преданность Иисусу (Мф. 14:28–33, Лк. 5:8; 22:33, Ин. 6:68–69; 13:6-10; 20:2-10; 21:7, 15–19)[152].

Что же касается истории отречения Петра, то она, по мнению ученого, представляет собой «кульминационную точку отчуждения от Петра читателей и слушателей». Тем не менее «вместе с Петром читатели и слушатели внезапно понимают, что он наделал, переживают его стыд и скорбь. Они чувствуют, что зрелище собственного падения потрясло Петра и преобразило его душу»[153].

Петру надлежало пройти через нравственное падение, чтобы понять, почему согрешившего надо прощать не до семи раз, а «до седмижды семидесяти» (Мф. 18:22). Горький опыт отречения был необходим ему и для того, чтобы в полной мере осознать величие подвига Иисуса Христа: «Только оказавшись плохим учеником, Пётр смог понять, почему Мессия должен был пройти Свой путь через крестные муки и смерть»[154].

В евангельском Петре мы видим человека, который колеблется между верой и неверием: вдохновленный явлением Иисуса, идущего по воде, Пётр с готовностью выходит ему навстречу, но тут же, обуреваемый сомнением, проваливается под воду и получает упрек в маловерии. Горячая любовь к Иисусу сочетается в Петре с человеческой слабостью: он заявляет о готовности умереть за Иисуса, но, когда Тот арестован, отрекается от Него. Пётр многого не понимает из того, что слышит от Учителя: иногда переспрашивает Его, пытаясь что-то уточнить для себя, иногда спорит с Ним.

До последних страниц евангельской истории с нами остается амбивалентный образ человека, которого Иисус приблизил к Себе, которому дал великие обетования, но который пока еще не оправдал возлагавшихся на него надежд. Оправдает ли он их? Исполнятся ли на нем обетования? Об этом мы узнаем из книги Деяний, в которой образ Петра раскроется перед нами по-новому.

Изведение апостолов из темницы ангелом (Деян. 5:17–20). Роспись Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме. 1684 г. Артель Гурия Никитина и Силы Савина

Глава 2 Пётр в деяниях апостольских

Книга Деяний апостольских представляет собой вторую часть дилогии, автором которой в церковной традиции признается апостол Лука. Первую часть составляет Евангелие от Луки, и книга Деяний задумана как его продолжение: она начинается с того момента, на котором Евангелие заканчивается.

В Евангелии Лука предстает перед нами прежде всего как собиратель преданий, известных ему со слов других. Это явствует из пролога:

Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен (Лк. 1:1–4).

Лука, таким образом, не претендует на самостоятельность: он прямо указывает на то, что многие уже работают с тем же материалом, с которым работает он, и ссылается на очевидцев как на основной источник информации.

Ап. Лука. Икона. XIV в. (монастырь Ватопед на Афоне)

В Деяниях дело обстоит иным образом. Здесь он работает с материалом, не имеющим параллелей в других литературных источниках (за исключением отдельных параллелей в посланиях апостола Павла, подтверждающих историчность приводимых Лукой фактов). Он очевидец многих описываемых событий и прямой участник истории, летописцем которой является. Евсевий Кесарийский пишет:

Лука, уроженец Антиохии и врач по образованию, большей частью находился вместе с Павлом и деятельно общался также с остальными апостолами. От них приобрел он умение врачевать души, каковое на Афоне) и показал в двух богодухновенных книгах: в Евангелии, которое начертал, по его свидетельству, «как передали ему бывшие изначально свидетелями и служителями Слова»; им, по его словам, он и следовал с самого начала книги и в Деяниях Апостолов, которые составил не по рассказам, а как очевидец