Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - [24]

- Проблемы? – быстрым вопросом отреагировал ее напарник-наблюдатель, лейтенант-инженер из южного центра «Creatori».

- Заметно? – спросила она, тревожным тоном.

- Да, док Молли, - он кивнул, - у моей подружки было такое выражение лица, когда она, выражаясь биологически, вошла в фазу подготовки инжекции.

- Вот как? Инжекция? Надо же! Ну-ну. Ох, черт побери! – последнее восклицание было мотивировано особенно сильным спазмом по всей пояснице и ниже.

- У-упс! - выдохнул лейтенант, схватил трубку коммуникатора, и рявкнул, - Медчасть! Доктор Молли Калиборо рожает!..

…На этот зов стремительно явилась колоритная персона: негритянка банту с крепким грациозным телосложением, как у спортсменки из легкоатлетического многоборья (не современного, а античного). Хотя, современный флотский килт-шорты-комби сидел на негритянке, как влитый, а вся амуниция была подогнана, как на картинке-образце.

- Док Молли! Я - Рондо Мбебе, военфельдшер. Как вы себя чувствуете?

- Как после пинков лошадью в живот, - честно призналась доктор Калиборо.

- Ясно. Вы давайте, дышите спокойно, не волнуйтесь, мы отнесем вас на глиссер…

…Так Молли Калиборо была экстренно эвакуирована домой (в смысле, на фрегантину «Коала» около причалов Бвалап-таун). Здесь было все оборудование, необходимое, или просто полезное, или могущее оказаться полезным в «инжекции» (как до того изящно выразился лейтенант-инженер Creatori). Еще, здесь были друзья и хорошие знакомые, готовые профессионально и эмоционально помочь.

Профессионально – это шаман Лелеп, и доктор Урфэйн.

Еще, это новая знакомая: военфельдшер Мбебе (к ней Молли прониклась доверием).

Эмоционально - это вануатианка Вирсавия, и юниоры из племени рпонге.

Еще, конечно, это Гремлин (он внушал уверенность самим своим присутствием)

В общем, все было готово. Даже специальный мини-сонар непрерывного действия. Три сенсора, и на мониторе отображается детальная динамическая картина происходящего в брюшной и тазобедренной области организма Молли Калиборо.

По мысли доктора Урфэйна, это должно было успокаивать будущую маму. При первых родах (длящихся от 6 до 12 часов) нередко проявляется разнообразная нервозность - по любому поводу и вовсе без повода. Типичный мотив нервозности: «что-то идет не так». Теперь, при наличии картинки процесса online, этот мотив исчезал.

В этом доктор Урфэйн был прав, но он не учел изобретательности подсознания Молли Калиборо. Оборотная сторона сильного и тренированного интеллекта ученого: в любой ситуации он может найти формально-обоснованный повод для беспокойства, и дальше, возбужденные эмоции раздуют этот повод до титанических масштабов. Вот, например, повод: извержение вулкана. На юго-восточном горизонте продолжалось огненное шоу. Столб пепла рвался в небеса, иногда окрашиваясь оранжевым пламенем, и доносился глухой рев, будто там бесновался грандиозный бешеный дракон. И если анализировать теоретические риски, то можно было вообразить внезапное и мощное землетрясение, с сопутствующим разрушительным цунами. Тот аргумент, что извержения в этой зоне никогда не приводили к цунами - из-за «гребенки» скал на дне межостровного моря, не идеален. Квалифицированный матфизик может это оспорить. Молли оспорила: привела теоретически возможный сценарий такого цунами. И доктор Урфэйн растерялся - он не знал, что ответить. Но тут в дело вмешался шаман Лелеп.

Этот молодой гроссмейстер вануатианской магии, конечно же, не собирался спорить с доктором матфизики о механизмах формирования цунами. Он просто усадил Молли в шезлонг за столиком на палубе, и предложил ей чашечку особого тонизирующего чая. Доктор Урфэйн наверняка заподозрил бы что-то, но он сейчас был слегка обескуражен неожиданным мотивом нервозности своей пациентки, потому, не заподозрил. Точнее, заподозрил – но только когда настроение Молли неуловимо изменилось. Цунами еще оставалось в центре ее мыслей, но не как мотив гипертрофированных опасений, а как предмет научно-популярного флэйма: о цунами, как одиночных нелинейных волнах – солитонах, открытых «на кончике пера» в 1870-х французским матфизиком Жозефом Буссинеском. Заметив, что не все присутствующие понимают, о чем идет речь, Молли энергично потерла руки, выложила на столик несколько листков бумаги, и принялась иллюстрировано излагать историю волновой физики. За точку старта Молли выбрала догадку Галилея (в 1590-е годы), что между механикой маятника и механикой волны существует содержательная аналогия. За следующие 2 часа Молли прошла дистанцию полтора века - до 1740-х годов, когда Даламбер сформулировал теоретические основы моделирования линейных волн, и показал возможность распространить эту модель на нелинейные волны. Что, впрочем, стало возможным только в 1760-х после появления методики Лагранжа, завершившей математизацию механики Ньютона...

На этом этапе доктор Урфэйн рискнул поинтересоваться:

- Молли, как ты себя чувствуешь?

- Отвратительно! – объявила она с веселым задором, - Я начала практически понимать ощущения клиента неисправного электрического стула. Вы ведь знаете этот идиотский аппарат, придуманный в 1890-м Альбертом Саутвиком, американским стоматологом.