Аполлон Безобразов - [69]
Снова я повернулся к окну и весь съежился в кресле.
Потом нескладные нежные звуки прекратились. Тьма медленно наполняла комнату, и уже углы ее и закопченный потолок тонули в ней. И вдруг дивно знакомый и невыразимо печальный равномерный звук прибавился к ней, и я, не открывая глаз, уже знал, что на улице снова пошел дождь.
Париж, 1926–1932
КОММЕНТАРИИ
Публикация романа Б.Ю.Поплавского «Аполлон Безобразов» имеет уже свою довольно длительную историю. Поплавский закончил работу над романом в 1932 г., но при жизни ему удалось опубликовать лишь несколько глав в сборниках «Числа» (№ 2–3, 5, 10). При этом в № 10 за 1934 г. «Чисел» был напечатан только фрагмент главы под заглавием «Бал». Другой отрывок из романа, «В горах», появился в том же 1934 г. в шестом номере парижского журнала «Встречи».
Замысел романа возник у Поплавского, по-видимому, в середине двадцатых годов, а первые главы и наброски появились в 1926 г. Из дневника Поплавского мы узнаем, что во вторник 21 ноября 1927 г. поэт читал страницы из романа Татьяне Шапиро: «В этот вечер я, дрожа от страха, пришел к тебе и зловеще заскрежетал из глубокого кресла о жестокости, но ты успокоила меня, сказав, что ты не воспитана на эгоистическом эстетизме. Потом я читал А.Б…» Потом она скажет: «Я не спала эту ночь от А.Б.»
Первые главы романа, напечатанные в «Числах», привлекли внимание критики, и Г.Адамович даже высказал предположение, что Поплавскому, может быть, суждено полнее выразить себя не в стихах, а в прозе. Та же мысль прозвучала и в отзыве В.Вейдле на страницах ежедневной парижской газеты «Возрождение». «Среди прозы молодых писателей, напечатанной в „Числах“, самая талантливая, самая личная — проза Поплавского», — отмечал В.Вейдле и продолжал: «Новые главы его фантастического романа „Аполлон Безобразов“ навеяны отчасти „Артуром Гордоном Пимом“ Эдгара По, но это не значит, что они подражательны, да и главным учителем Поплавского остается не По, а Рембо. Если бы он умел так же сосредоточивать свою фантазию, как его учитель, если бы за каждой его фразой чувствовалась такая же человеческая подлинность и глубина, то его надо было бы признать уже сейчас настоящим и немалым писателем; но и так, несмотря на некоторую произвольность его выдумки, на некоторую долю „эпатирования“, присущую ему, на несколько засоренный и не всегда, так сказать, поспевающий за стилем язык, нельзя все же сомневаться в его таланте; в прозе талант этот сказался едва ли даже не ярче, чем в стихах». Однако публикация в № 5 «Чисел» последней, 28-й главы романа «In mare tenebrum» вызвала гневную отповедь Д.Мережковского. Сохранилось свидетельство В.Ходасевича, сообщавшего в статье «О писательской свободе», что «Д.С.Мережковский уполномочил Антона Крайнего (З.Н.Гиппиус. — Комм.) заявить, что он, Мережковский, не может простить себе, что отдал главу из новой своей книги „Иисус Неизвестный“ в „Числа“, где она в 5-м номере появилась в соседстве с грязными кощунствами декадентского романа Поплавского».
Повлияло ли резкое суждение Мережковского на окончательную судьбу романа — неизвестно, но Поплавский исключил главу 28 из окончательного текста романа, изменил существенно линию повествования и дал новую нумерацию глав, соединив некоторые главы. В последней редакции романа, которую Поплавский закончил в 1932 г., всего 16 глав.
У Бориса Поплавского почти не было надежды издать роман после того, как несколько издателей его отвергли, и в одном из пунктов завещания, составленного в 1932 г., он обращается к друзьям с просьбой «попытаться что-нибудь сделать с Аполлоном Безобразовым». Но все усилия друзей Поплавского оказались тщетными, найти издателя не удавалось. Об одной из попыток, окончившейся неудачей в 1933 г., рассказал Илья Зданевич в воспоминаниях о Поплавском (Синтаксис. 1986. № 16).
После смерти Поплавского его друг и душеприказчик Н.Д.Татищев напечатал в нью-йоркском журнале «Опыты» (№ 1, 5, 6) в 1953–1956 гг. еще несколько глав из романа.
В 1991 г. для московского журнала «Юность» (№ 1–2) американские слависты В.Крейд и И.Савельев подготовили публикацию всех ранее напечатанных глав из романа «Аполлон Безобразов». Фрагмент наиболее удавшейся Поплавскому главы «Бал», к сожалению, выпал из московской публикации; отметим также, что «Дневник Аполлона Безобразова», которым заканчивается публикация в «Юности», Поплавский не включил в последнюю редакцию романа.
Ксерокопию последней редакции романа Поплавского А.Н.Богословский получил незадолго до своего ареста от Наталии Ивановны Столяровой, близко знавшей поэта в Париже в 1931–1934 гг. В 1934 г. Н.И.Столярова неожиданно уехала в СССР, где во времена большого террора была арестована и получила 8 лет лагерей. О последующей судьбе Столяровой рассказывает А.И.Солженицын в № 160 «Вестника РХД». 31 мая 1984 г. А.Н.Богословский был арестован и приговорен Мосгорсудом 18 июля 1984 г. по статье 190-1 УК РСФСР к 3 годам лагерей. Перед обысками ему удалось передать друзьям ксерокопию романа Поплавского, и таким образом она сохранилась.
Настоящее издание включает в себя неизвестные поэмы, стихотворения и рисунки Бориса Поплавского.http://ruslit.traumlibrary.net.
В сборник произведений известного литератора — эмигранта «первой волны» Б.Ю. Поплавского включены все стихотворения, а также черновые поэтические наброски. Ряд материалов публикуется впервые. Издание сопровождается подробными литературоведческими комментариями. Все тексты Б.Ю. Поплавского печатаются с соблюдением авторской орфографии. Для широкого круга читателей.http://ruslit.traumlibrary.net.
Проза Бориса Поплавского (1903–1935) — явление оригинальное и значительное, современники считали, что в ней талант Поплавского «сказался даже едва ли не ярче, чем в стихах» (В.Вейдле). Глубоко лиричная, она в то же время насквозь философична и полна драматизма. Герои романов — русские эмигранты, пытающиеся осмыслить свою судьбу и найти свое место на этой земле.
Эта книга Бориса Поплавского (1903–1935), одного из самых ярких поэтов русского зарубежья — современники называли его «царевичем монпарнасского царства», — была подготовлена к печати самим автором, но так и не увидела света. И вот, спустя 65 лет после создания, «Автоматические стихи» (1930–1933), о существовании которых до недавнего времени не знали даже специалисты, обнаружены в парижском архиве друзей поэта Д. и Н. Татищевых. Публикуется впервые.http://ruslit.traumlibrary.net.
Сборник составляют: портрет Вадима Баяна работы Маяковского, космопоэма Вадима Баяна «Вселенная на плахе», два стихотворения Бориса Поплавского и заметка Марии Калмыковой.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.
Прежде, чем стать лагерником, а затем известным советским «поэтом-песенником», Сергей Алымов (1892–1948) успел поскитаться по миру и оставить заметный след в истории русского авангарда на Дальнем Востоке и в Китае. Роман «Нанкин-род», опубликованный бывшим эмигрантом по возвращении в Россию – это роман-обманка, в котором советская агитация скрывает яркий, местами чуть ли не бульварный портрет Шанхая двадцатых годов. Здесь есть и обязательная классовая борьба, и алчные колонизаторы, и гордо марширующие массы трудящихся, но куда больше пропагандистской риторики автора занимает блеск автомобилей, баров, ночных клубов и дансингов, пикантные любовные приключения европейских и китайских бездельников и богачей и резкие контрасты «Мекки Дальнего Востока».