Апокриф Блокады - [67]

Когда гражданский, положив на землю автомат, начал с силой разгибать Володе руки-ноги и выпрямлять безобразно скрюченное тело — я не выдержала. Повернулась и убежала… Не могла видеть этого сосредоточенного равнодушия… К счастью, жуткую братскую могилу к моему возвращению уже закопали. Четверо хмурых мужиков (и среди них — сапер Кротов), лопатами и ломом ковыряли рядом небольшую персональную яму. То ли из уважения ко мне, то ли по другим причинам. На душе полегчало. Значит, будет, куда приходить навещать… Длинный и тяжелый сверток, завернутый в маскировочную сеть, из которой торчали голые ступни, принесли, когда землекопы углубилась в грунт по пояс, а солнце полностью разогнало туман. Часто сменяя друг друга, погребальная команда упорно долбила каменистый склон. Пока, наконец, самый старший, седоватый дядька с усами, не подал знак.

— Хватит! Будете прощаться? — обратился он ко мне.

Кивнула. Слов и слез — не осталось. Механически присела на корточки, положила руку на импровизированный саван. Помолчала. Так же механически выпрямилась. Кинула в яму, поверх тела, первый комок земли. Отступила. Споро заработали лопаты. Ну, вот и всё. Надо жить дальше. Одной…

Первое утро новой жизни я провела в полном оцепенении. Вроде того, что описывают загипнотизированные. Всё вижу и понимаю, а ответить или пошевелиться — не могу… Меня особо и не тормошили. Я ни к кому не лезла. У незаконченной могилы — слушала разговоры, ужасаясь собственному каменному спокойствию. Другая бы — бегала и кричала, возможно — стреляла. Я нет. Наверное, уровень эмоционального напряжения имеет верхний предел. Но… и мужики — хороши. Разве ж можно обсуждать покойников прямо при родне? Да ещё настолько откровенно? Потрясающая бестактность… А эти — рыли и болтали. Деревня…

— Раз уж "особист" такой прошаренный, как ты поёшь, так чего же снайпера с ПНВ не предусмотрел?

— Он был не умным, а "информированным". Это — принципиально разные вещи. Знал, что у наших солдатиков — совершенно нет практики ночной стрельбы. Нет опыта ночного скрадывания или многочасового сидения в засаде. Откуда? Вот и полез на рожон. Рискнул головой… Кстати, могло и получиться. От "передовой мобильной группы", посреди бела дня — он ушел… Под огнем.

— Так он по-своему и прав. Всего месяц назад пацаны точно такими, как те, и были. Городские "воины", без всякого опыта… пугливо жмущиеся к командирам… и средневековая тайга кругом.

— Не уследил, получается, за эволюцией навыков личного состава?

— Именно! Дед рассказывал, что основной опыт боец набирает за первые две недели жизни на передовой.

— Справедливо… На войне люди учатся быстро…

— И я про то. Охота с засадами, которой мы тут пробавлялись — она не просто так. Помнишь, узкоглазого парнишку, что с СВД к нам на "точку" приходил? Буквально за считанные дни в таежника вырос… Практика…

— Ну, да. Ким его зовут. Силен! С двухсот метров, навскидку, из столетней "трехи" с открытым прицелом — косуле точно в лоб. А по виду и не скажешь…

— Так это он его сегодня?

— Тс-с-с! — чисто ради приличия оглядываются в мою сторону и, как ни в чем, ни бывало, продолжают…

— Господа начальники — тоже хороши. С какого рожна они все вчера вырядились, словно на парад? Вот ты — сам офицер, объясни!

— Нормальное явление! Фильмы про войну видел? Когда идешь воевать — мундирчик нужен скромный. А если представляться начальству — блистать. Они же, через "дыру", не на фронт отправлялись, а перед "Лунтиком" покрасоваться… потом — так же точно в эвакуацию собрались… Кланяться московскому царю. Жратвы и тряпок — в дорогу нагребли, зато оружие — побросали. Даже автоматы — не у всех…

— Кстати, точно! В фильмах про войну, я внимания не обращал, а так и есть! Поезда в тыл, "штабные" с "тыловиками", там берут штурмом "в парадном", при всех орденах и нашивках. У кого звезд на погонах и цацек на груди больше — тот пролез на посадку первым… И у "беляков" в Гражданскую — примерно тоже наблюдалось… Инстинкт чинопочитания, так сказать, диктует сознанию выгодную тактику. Отключая мозги.

— Угу… Типа картина Репина — "Дед Мазай и зайцы". Самый главный, стоя на плоту, выбирает самых нарядных на берегу…

— Он, — кивок в сторону свертка с телом, — выбрал… Уплыли только те, кто пришел на пристань в полевой форме. А всех остальных — пинками и матом, обратно на берег. Да ты сам их видел… Цирк уехал, а клоунов забыли…

— Только посмотри… А я ещё удивлялся. Получается — кадр разбирался в людях.

— Психолог, хуле… Чего у ФСБ не отнять…

Покончив с незатейливым погребальным обрядом (памятный кол в ногах — воткнули правильно, а братскую могилу — отметили колом с раздвоенной вершиной), мы разделились. Я пошла в лагерь. Народ — по своим делам. Голова — ничего не соображала. Ноги понесли привычным маршрутом. Домой… "Жилой модуль" — хлопал на ветру расстегнутой дверкой. Внутри — следы обыска. Горой лежат наши расстегнутые и разворошенные сумки, которые Володя тайком унес во время подготовки к бегству. Значит, они уже были в надувной лодке, а мне теперь "возвратили личное имущество"… На столике — замызганная тряпка. Поверх — его наручные часы Володи, ключи, несколько визитных карточек, пара флешек, вывернутое наизнанку портмоне… и пистолет, который он у меня забрал ночью в лесу. Тот самый. Я запомнила первые цифры номера. Наследство… Память… Реликвии… И знак внимания. Меня продолжают считать "своей". Вопреки всему случившемуся. Хотя еды — не оставили ни крошки…