Апокриф Блокады - [54]

Смешно сказать, но в первый день "автономного плавания" в лагере царило воодушевление. Узкий круг посвященных, присутствовавших при осмотре места, где располагалась "дыра", лично профессором, сведения об его исторической фразе — "Пришла полярная лиса…", до широкой общественности доводить не спешил. Оно и правильно… И я тоже так думаю! Пока ничего не ясно — не фиг поднимать панику. Тем более что ошибки у профессора так же часты, как и гениальные озарения. Ну, закрылась… Ну, значит, его расчеты в очередной раз требуют пересмотра и уточнения. Нормальный ход эксперимента, чо… Передний край науки! Ха! Где наша не пропадала? Среди экипажа "Оленегорского горняка", на свою голову оставшегося в "аномалии" с ночевкой (для офицеров планировалось занятие по сравнительной астрономии "неба XVII века", для рядового состава — тренировка на развертывание полевого лагеря), мгновенно возникла идея тотализатора — "Кто первый угадает, когда "дыра" снова откроется?" Морская пехота! Азартные мужики. Сбрасывались "по чуть-чуть", чисто ради спора (крупных денежных сумм, "в поход", естественно никто не взял, обладатель сотенной бумажки выглядел состоятельным человеком, а тысячной — миллионером). Причем, держателем призового фонда", без затей, пригласили самого профессора Радека. К нему отрядили специальную делегацию (с тактичностью у морпехов напряженка) и слегка обиделись, когда угодили едва ли не на поминки. Сочли мрачный настрой научников интеллигентской блажью.

А на второй день, сам собою — получился праздник. Настоящий! Голдан (так зовут найденную в первый день разведки "аномалии" аборигенку) — родила мальчика. Маленького богатыря… Здорового, горластого и настолько крупного, что, без квалифицированной акушерской помощи, он вряд ли бы смог появился на свет. Скорее — убил бы мать. У местных женщин-автохтонов — узкий таз и их новорожденные крошечные, по сравнению с нашими. Так что, голубоглазый и светловолосый младенчик, сам по себе, произвел в лагере маленькую сенсацию. Отец, несомненно — европеец. А это значит, что в реальной истории — "контакт" населения Прибайкалья с русскими землепроходцами состоялся на много лет раньше, чем записано в летописях. Чем не повод для оптимизма? Соотечественники рядом бродят! Аборигенку моментально задарили шмотками, а вся женская половина экспедиции, с согласия матери (хотя, куда ей деваться?) не упустила случая потискать ребеночка.

Главврачица, Дарья Витальевна, по последнему поводу, устроила особо восторженным персональное внушение. Напомнила о судьбе семьи староверов Лыковых, много десятилетий изолированно живших в сибирской тайге, обнаруженных геологической экспедицией в 70-х годах ХХ века и, за весьма короткий срок, почти поголовно вымерших от занесенных к ним современных "городских" болезней. Выросшие в практически стерильной таежной атмосфере и в полной изоляции от общества, несчастные обитатели "таежного тупика" не приобрели необходимого для жизни в цивилизации иммунитета. Сходным образом, на Аляске, в 40-х годах ХХ века, эскимосы массово помирали от занесенного приезжими из США вояками гриппа… "Болезни скученности", проходящие в урбанизированных странах по статье ОРЗ, обернулись для северных кочевников 90 % летальным исходом. Короче, всех гостей погнали от роженицы прочь… На лекцию об основах эпидемиологии.

— Учтите, — грозно просвещали кучку провинившихся, — Чукчи мерли как мухи, не оттого, что они были какие-то там ослабевшие или голодные. Нет! Здоровенные мужики, подхватив наш обычный городской насморк, сгорали буквально за неделю, словно угодили в зону поражения бактериологического ОМП. Ясно?!

— И как нам теперь с нею общаться? — пристыжено оправдывались осознавшие меру своего прегрешения.

— Как раньше! — парадоксально отвечала грозная докторша, — но, ребеночка на руки — не брать. И вообще…

— Почему? — хоровое недоумение. Стыдно, сама там удивлялась.

— Если Голдан решит, что кто-то из вас навел на её сыночка "порчу" — убьет, — и усмехнулась, — Она такая. Может…

Не знаю, как кого, а меня леденящим холодом от этих слов окатило. Поверила сразу. Вокруг — не просто тысячи километров безлюдья и бездорожья. Вокруг — совершенно чужой мир и чужие люди. А мы — чужаки для них. Даже для этой тощей девчонки с младенцем на руках. Кстати, со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Чем меньше отсвечиваем и сотрясаем воздух, тем дольше будем целы… ну, и наоборот…

После приватной беседы с Радеком, Володя вернулся в "жилой модуль" поздно, пропахший медицинской химией и мрачнее тучи… Мой рассказ о родах и опасениях за судьбу младенца сначала выслушал равнодушно, а потом — постепенно заинтересовался. Причем, начал задавать странные, с точки здравого смысла, вопросы… Кто принял роды? Как назвали мальчика? Кто из руководства присутствовал или же посетил роженицу позже? А когда узнал, что единственным из облеченных властью посетителей оказался вездесущий Соколов — просиял.

— Что бы объединиться — надо размежеваться… Каудильо — просто клад! — непонятно пробурчал он под нос и, не допив чай, выскочил в ночь. Однако, вернулся назад почти моментально. Раскрыл перед собой ноутбук.