Апокриф Блокады - [41]

— На него же смотреть страшно! А если там какая-нибудь зараза? — продолжал разоряться кулинар, — Вам только намекнули, а вы и рады стараться! Пудов на десять потянет! Даже если замариновать — одного чеснока целый мешок нужен, — вблизи туша лесного зверя выглядела и вовсе устрашающе, — Где я вам столько возьму?!

— Я чеснок принесла, — появление штатской дамы подействовало на военных облагораживающее. Кое-кто даже попытался наспех застегнуться, — Честное слово! — по-моему, они не вникли в смысл сказанного… Пришлось показать добычу, — Вот!

— В самом деле — чеснок… — повелитель котлов и сковородок задумчиво разжевал листочек, добытый из развернутого куля (следующий раз надо какие-то ручки приделать). Морпехи откровенно перевели дух. Процесс пошел…

— Свиня… — восторженно охнул за спиной обладатель украинского акцента, — Та як же его, такого пушистого, палить?

— Палить нельзя! — вмешался ещё один голос, — там шерсть… и подшерсток. Только шкуру снимать! Деловито добавил, — Мне бы ножик бы хороший…

— Да не стойте столбами, — повар понял, что инициатива стремительно переходит в чужие руки, — Ему часу нельзя лежать! Закиснет! Пропадет! Свежуйте, как можете… Только доктору покажите — вдруг оно больное?

На ужин (опоздавший на час по причине неподатливости мяса внеплановой дичины) каждому достался изрядный ломоть жаркого, а на завтра — всем был обещан "дикий вепрь", тушеный по всем правилам искусства. На мой вкус — вышло излишне остро, пахуче и жестковато, но в целом — безусловно съедобно. Многие ходили за добавкой. А на вечерней поверке (теперь обязательной для всех поголовно) Соколов поздравил народ с почином и объявил персональные благодарности — "за расторопность и находчивость". Патрулю, удачно заметившему зверя… Стрелкам, его завалившим… Носильщикам, вовремя доставившим тушу на разделку (оказывается, у диких свиней страшно агрессивное содержание желудка, их надо потрошить буквально немедленно)… И — мне… За лук… Мелочь, а приятно. Владимир ни словом, ни жестом не намекнул на своё участие в экспромте. Ел и нахваливал. Правда, после отбоя поделился наблюдениями:

— Видела, как действует на электорат природная харизма? Он ведь никому ничего не приказывал, даже не просил. Просто намекнул на желательность пополнить запас продовольствия, для экономии продуктов долгого хранения. А народишко-то — бросился стараться, c ног сбиваясь, как будто для самих себя…

— Так ведь и вышло — для себя… — попробуй, пойми этих мужиков.

— Именно — "для себя"! — лампочка под крышей "жилого модуля" ощутимо мерцала… В целях экономии горючего питание электрической сети лагеря наладили от самого слабосильного из наличных генераторов и он явно не справлялся с нагрузкой, — А значит, наплевав на рекомендации руководства питаться только готовыми продуктами из XXI века.

— Да грош цена тем рекомендациям! — не выдержала я капанья на мозги, — Если "аномалия", по их словам, действительно "закрылась всего на несколько дней", то отчего они так резво на Новую Землю дернули? Сами себе — не верят?

— А вот это — совсем не твоего ума дело! — что-то резко берет, — тут далеко не все владеют закрытой информацией.

— Это… — душа с противным хлюпом (поперхнулась чаем) провалилась в пятки, — Мы точно вернемся?

— Абсолютно! — когда он так говорит, хочется верить, — Профессор Радек осторожен, как старый заяц. Без полной гарантии успеха, рванул бы в проход самым первым. А он — даже глазом не моргнул. Лучше Радека в работе "дыры" никто не шарит. Значит — всё в порядке. Проход откроется. Возможно, на день раньше или на пару дней позже.

— Тогда чего они так… будто дети? — теперь чаем поперхнулся Владимир.

— Я же объяснял. Они не воины, они — чиновники. Жульё на государственной службе. Как они могут доверить свою жизнь словам какого-то там профессора? Вот и… Но, нижним чинам знать такие подробности излишне. Так что, поощряя анархию, Соколов глубоко не прав…

— Ну да — подчиненным "надо всегда говорить правду и слушаться начальство"… А наоборот — не?

— Галчонок, — имитация вальяжного голоса Мюллера из "Семнадцати мгновений весны", — начальство не выбирают…

— Ты даешь! — иногда его заносит, — А как же — демократия? А как же — "легитимность законной власти"?

— А никак, — назидательно постучал пальцем о черное окно "модуля", затянутое прозрачным пластиком, — Точнее — вот так. Попробуй отыскать там свою демократию… И хватит.

Намек прозрачен. Судя по звукам снаружи, всё свободное от нарядов и караулов войско, назло природе и обстоятельствам, вывели на вечернюю прогулку… Традиционный ритуал, уместный в прежнем мире, впервые показался мне диким анахронизмом. Какой смысл держать строй и шагать в ногу по едва протоптанной вокруг лагеря тропе, если вокруг Сибирь XVII века? В радиусе тысячи километров вокруг — ни одного цивилизованного поселения. А с другой стороны — внушает. В ужасе притихшая ночная тайга слушает оглушительный рев десятков молодых глоток — "… а потом его зажарим — и съедим!" Песня-импровизация, на тему экзотического ужина. Казалось бы, что такое — меньше сотни автоматчиков? Да хоть сотня? Но, здесь и сейчас — такой дружины нет ни у одного властителя в радиусе той же тысячи километров. Им бы патронов побольше — и дойдут хоть до Москвы.