Апокриф Блокады - [11]

Главное — "проблему символов" мы обсуждали спокойно. Я делилась впечатлениями. Володя поддакивал. Обстановка — располагала. Как "апофеоз культурной программы", нам подали фантастически вкусный "рыбец", донского улова, истекающий ароматным жиром и свежее местное пиво, в запотевших стаканах. То и другое, по уверениям Володи, просто обязан отведать каждый культурный человек, побывавший в Новочеркасске летом. Мирно светили фонари сквозь прогалы в кронах деревьев. Огромные бабочки-бражники бесшумно зависали у чашечек цветов на клумбах, словно маленькие ночные вертолеты. Тянуло запахами южной степи, дымком от кухни и скошенной травой. Помню, я высказала мысль, что неплохо бы погулять по ночному городу, а Володя, в ответ, странно хмыкнул… А потом появились "эти" и я начала догадываться, что Новочеркасск — далеко не Питер, а место довольно таки безлюдное. Хозяин ресторанчика сразу куда-то подевался… Мобильный телефон выхватили из моих рук как-то даже по-хозяйски… Аккуратно. Что бы случайно не испортить собственную вещь. Потом — мне зажали рот… А потом — воздух взорвался разлетающимися в разные стороны стульями, посудой и осколками стекла. Господи, как он их бил! Молча, сосредоточенно, в полную силу. Так, что после каждого удара ясно слышался треск ломающихся костей… Без попытки договориться. Без предупреждения… Без жалости… Как человек на последнем градусе бешенства… Долго, по внутреннему ощущению — целую вечность. Насмерть… При этом, не совершая ни одного лишнего движения, словно машина. Державший меня мужик бросился прочь. Напрасно… Бросок вслед, удар, жуткий влажный хруст, оборвавшийся стон, тишина…

— Видела? — поинтересовался Володя почти спокойным голосом, когда всё закончилось, — Вот так она и выглядит, настоящая власть, — покачался на полусогнутых, чутко прислушиваясь к ночным звукам (до сих пор не знаю — остался ли в живых кто-то из нападавших хулиганов?), — А символы… Символы — это дело наживное. Кто жив — того и тапки, — помолчал, — И — забудь… Ничего не было… Идем спать, столичная штучка! Нас с тобой ещё ждут великие дела.

На следующее утро я проснулась рано… и уже не в своем номере. Вещи, небрежно рассованные по пакетам — вдоль стены. На столе — бутылка шампанского, в ведерке со льдом, коробка дорогущих шоколадных конфет и записка — "Из комнаты — не выходить (подчеркнуто), по телефону — не звонить, остальной корм — в сумке, ожидать меня". Поверх глянцевой упаковки — одинокая красная роза… На спинке стула — новенькие женские джинсы, кислотная футболка и белые кроссовки моего размера. Одежды, что была на мне вечером — нигде не видно. Мобильника, кстати — тоже. А ведь я не настолько была пьяна или испугана, что бы забыть — мой мобильник Володя у нападавших забрал. Точно, забрал… И где? Опять подстраховался!

Он появился после семи вечера, оживленно-радостный, со свежим пластырем на лице и сбитых костяшках пальцев. С моим мобильником и моим же паспортом в руках. Когда взял? Впрочем, я и не проверила, на месте ли мои документы… Хотя, поставить шампанское в холодильник — ума хватило.

— Держи! Билеты на самолет — я отменил, уедем ночным поездом. Мы — в розыске. Это дело надо отметить!

— Э-э-э… — к вертящемуся на языке — "с утра пьют шампанское только аристократы и дегенераты", заранее приготовленному для встречи, сногсшибательная новость подходила мало. Скорее, совсем не… — А за что? — ноги предательски ослабели, пришлось сесть.

— Галчонок, не хлюздить! — игристый напиток пенной шапкой накрыл бокалы, — Так было надо. Тебе — не понять…

— Кому надо? — глупый вопрос, в данной ситуации. Ясно, что правды не узнаю, опять отделается шуткой.

— Нам! — машинально подняла бокал, чокнулась… Развернула хитро упакованную конфету… Вкусно…

— Зачем? — ещё более глупый вопрос. Если вчерашнее происшествие мне не приснилось, это уголовщина…

— Для личного дела, — если это шутка, то не смешная. Ну, да, я слышала, как в ФСБ "вяжут кровью", но…

— Забудь! — в бокалах снова пенится шампанское, — Это мой проект и я отвечаю за всё. А ты — мне нужна.

— ??? — с хитрым видом бросил в рот изделие московских кондитеров. Последний раз наполнил бокалы.

— Галчонок — вчера ты была права! — произнес торжественно, как священное откровение, — Всё в этом мире — голимая фигня! А особенно — барахло, притворяющееся символами. Ты — молодец. Давно надо было на подобные вещи твоими глазами посмотреть. И вот это всё, — не выпуская бокала, обвел вокруг рукой, — тоже фигня. "Вещи — тлен, душа — бессмертна!" — чокнулся, залпом выпил, — Символы для дела не нужны, нужна — идея. Например — "К последнему морю!"

— Володя, ты о чем? — я всегда чувствую, когда человек пьян, а когда только хочет казаться пьяным. Он был пьян. Смертельно… Никогда, ни до, ни после, я не видела его таким пьяным.

— Забудь! — покрутил в руках пустой бокал с таким видом, будто собирался, подобно гусару XIX века, со звоном и брызгами грохнуть его об пол, — Пей!

— Володя, что с тобой? — не умею разговаривать с пьяными. Когда и где он успел так набраться?

— Галинка, запомни, — наконец-то поставил бокал на стол, многозначительно покрутил в воздухе пальцем, — Задание на разработку той технологии, что ты собираешься предложить — тебе не выдаст никто! Здесь, такая технология — никому не нужна. А вот там… Тс-с-с! — комическим жестом он приложил палец к губам, — Там, она очень мне пригодится… Ты, теперь — мой человек. Навсегда. Ищи! И молчи, если найдешь… Времени — в обрез.