Апокалипсис мелкого греха - [26]

Разве не так кричит мир? Да, так мы, люди, кричим. Или выражаем этот крик в безмолвном чувстве.

Зло одно и то же, в бесах и в людях. В бесах оно иногда открытее, прямее, при всем лукавстве бесов. Но непреложен закон духа: Божественный евангельский свет не всем освещает жизненную дорогу; не всех он утешающе согревает в холодном мире. Блаженный для праведных и смиренных душ, Огонь Любви Божьей есть мучительное пламя – нераскаянных.

Допуская в мире бесноватых и делая явным тайное действие темных сил, Господь предупреждает нас и учит.,,

Учит познаванию нашего противника. И учит познаванию нашего Спасителя. Мы часто своего Спасителя не знаем только потому, что не знаем своего противника. Не верим, что есть в мире смертельно страшное зло, от которого спастись можно силою Одного только Спасителя; зло, от которого надо всем нам спасаться.

Евангелие дано не только для небесного утешения! Оно нам дано и для испуга пред нашей человеческой греховностью. Погруженные в леность и косность, мы, люди, должны испугаться, пораниться злом. Только почувствовав реальную боль от зла и невыгоду его для себя, мы способны сердечно устремиться к добру, потянуться к добру, как к якорю своего спасения. И познать Спасителя как Источник и Солнце Добра.

Церковь на земле тоже не дана людям для одного только утешения их скорбящей души прекрасными гармониями образов и звуков, ведущих к небу. Храмы стоят на земле, и для того, чтобы имел человек место, где бы он, глубже всего, мог вздрогнуть над вечностью, вострепетать над своей душой. Вздрогнуть пред Богом, увидев, хотя бы на мгновение, ту страшную вечность, к которой всякий человек на земле так непостижимо близок.

Мы живем и мы приходим в свой храм для того, чтобы, узрев Свет Христов, потянуться к нему всею душою своей и вскричать Господу – не бесовские слова: «Что Тебе до меня, Иисус?", но человеческие слова: «Ты для меня пришел, Иисус!» Не бесовские слова: «Умоляю Тебя, не мучь меня», но благословенные слова: «Господи, очисти меня; как бы ни было больно мне, как бы ни мучилась моя сластолюбивая и грехолюбивая душа, – очисти, пережги меня Твоим спасительным и очистительным огнем!"

II

«Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека». Злой дух получил обратное тому, что он просил. Он хотел, чтобы Иисус отошел от него; но ему самому пришлось бежать от Лица Иисусова.

Прежде чем рассмотреть это мучительное для него, но радостное для нас событие, остановим свое внимание на некоторых характерных чертах бесноватого. В чем выражалось и проявлялось действие злой силы в нем? – Прежде всего великая внутренняя тяжесть, какое-то страшное беспокойство, беспричинная тревога владела этим человеком и заставляла убегать от людей, бояться их и ненавидеть. Жить в гробах-пещерах было ему менее мучительно, чем в домах с людьми. Великая физическая сила словно вливалась в бесноватого, делая его способным бороться против нескольких людей и разрывать крепкие цепи. Как и многие современные нам бесноватые, гадаринский страдалец обладал ненормальной силой. Отсутствие силы духовной, Божьей, возмещалось в нем возросшей силой плоти.

«В здоровом теле – здоровый дух», – говорят мудрецы человеческие, заставляя верить в эту истину людей, более всего ценящих свое телесное здоровье… Ложная это мудрость! На примерах бесноватых и всех нераскаянных грешников, вполне здоровых физически, но духовно находящихся почти в аду, видно, что физическая крепость не обеспечивает здоровья человеческого духа. Также эта истина подтверждается тем, что многие святые, жившие на земле почти как ангелы, были слабого физического здоровья и нередко всю жизнь проводили в болезнях и страданиях. Физическое здоровье не облегчает духовной жизни, но и не препятствует ей, если не переходит в господство плотского начала над духовным. В случае с бесноватым, несомненно, отсутствие духовного начала сделало возможным такое неестественное проявление начала физического.

Желая спасти человека от самоубийства, на которое покушается всякий бесноватый, добрые люди связывали его цепями и кандалами, невольно тем увеличивая его страдания. Но он разрывал все путы и убегал в пустыню. «Был гоним бесом в пустыни».

Злые духи, желающие погубить человека, влекут его в одиночество. Если же одиночество для человека может быть спасительно, они его будут влечь на городские площади, к развлечениям и увеселениям, к неудержимому многословию со знакомыми; будут звать к безудержной деятельности среди людей, вдохновлять на «великие дела»… Человека, для которого именно общение с людьми, оказание им помощи или получение от них помощи полезно, противящиеся воле Божьей духи понуждают убегать в пустыню, скрываться в то «подполье», о котором так глубоко верно говорил один великий русский писатель… Уединение бесовское – не Божье уединение, не освобождающее человека от его самости, но – наиболее проявляющее эту греховную человеческую самость.

Далеко даже не всем монахам полезно уединение, ибо оно более духовно ответственно и требует от человека всецелого отрешения от своего «я» и непрестанного предстояния горнему миру.