Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего - [40]

Через некоторое время спасательные службы обнаружили в носовой части лодки серьезные повреждения. Два носовых отсека – первый и второй – были повреждены настолько, что спасатели почти сразу посчитали их затопленными.

Остановка ядерной энергетической установки субмарины обесточила подлодку и прервала процесс очистки воздуха в отсеках. Из-за этого экипаж вынужден был переключиться на индивидуальные средства защиты, которые действуют недолго. Портативное дыхательное устройство позволяет дышать от десяти минут до часа – в зависимости от физической нагрузки. Индивидуальный дыхательный аппарат – до 12 часов без смены регенеративного патрона. Сколько запасных регенеративных патронов хранилось на корабле во время выхода в море, было неизвестно.

Они там

Неделю вся страна следила за тем, как на дне Баренцева моря медленно умирали люди. Никто не видел, как это происходило, но каждый пытался представить, каково это – в темноте и холоде, задыхаясь от недостатка кислорода, ждать помощи и не дождаться.

Подводные лодки гибли всегда. С ними гибли и люди – чаще всего сгорали в отсеках во время пожаров, получали смертельную дозу радиации либо тонули. Причем тонули, даже используя имеющиеся на лодках средства спасения. Когда в 1989 году погиб «Комсомолец», несколько человек, включая командира лодки, сумели воспользоваться всплывающей спасательной камерой, которая должна была спасти весь экипаж – 69 человек. Но из пяти моряков, воспользовавшихся камерой, в живых остался лишь один, и то по счастливой случайности. После всплытия он открыл люк, и внутреннее давление выбросило его наружу как пробку. Остальные погибли, потому что камера зачерпнула воду и ушла на дно.

Происходило это потому, что советские адмиралы и конструкторы в первую очередь боролись вовсе не за безопасность экипажа. Их главной задачей было обеспечить огневую мощь подлодки и ее скрытность.

То, что лодки гибли, большой проблемы не составляло: четыре судостроительных завода исправно пополняли боевой состав ВМФ своей продукцией. За послевоенный период в СССР и России было построено 535 подлодок против 168 американских. Гибель экипажей становилась трагедией лишь для родных и знакомых подводников, общественность неприятными новостями не тревожили. Причем не только советскую. По меньшей мере четырежды советские подводники могли быть спасены иностранными спасателями: аварии происходили в непосредственной близости от берегов «вероятного противника». Но ни к американцам (дважды), ни к французам, ни к норвежцам Москва за помощью не обращалась. Тот факт, что секретная лодка могла попасть в руки натовцев, пугал куда сильнее, чем гибель собственных моряков. И они шли на дно вместе со спасенными секретами.

Совершенно неудивительно, что и об аварии «Курска» было сообщено спустя двое суток после того, как она произошла, что почти неделю российские спасатели пытались обойтись собственными силами. Можно не сомневаться: они работали на пределе сил, они сделали все, что смогли. Но, к сожалению, смогли немногое. Мешали ветер, волнение моря, подводные течения.

Было бы странно, если бы не мешали. Во время учений создаются идеальные условия: «спасаемая» лодка лежит ровно на небольшой глубине, и в хорошую погоду несколько членов экипажа эвакуируются на поверхность. После этого заполняется отчет о проведении учений, «наверх» идут рапорты о выполнении поставленной задачи. Впрочем, и учения эти из-за отсутствия средств проводятся от случая к случаю. Например, на Северном флоте они прошли лишь один раз за последние восемь лет. К тому же с 1989 года крупных аварий подлодок не случалось, и бдительность, мягко говоря, притупилась.

Отсутствием должной подготовки может объясняться и то, что экипаж «Курска» не воспользовался никакими спасательными средствами. Теоретически ни одного моряка не должны выпускать в море, не научив, как вести себя в аварийных ситуациях. На практике матросам объясняют все это на словах и в лучшем случае проводят пару формальных тренировок (считается, что этого достаточно), после чего «пройденный материал» благополучно забывается уже на следующий день. А для того чтобы самостоятельно покинуть лодку в гидрокостюме, необходимо безупречно соблюдать последовательность необходимых действий.

Иными словами, сочетание финансовых проблем России и военных традиций СССР делало спасение подводников при такой катастрофе практически невозможным.

Но несколько дней люди все-таки надеялись, что эта страшная история обязательно должна закончиться счастливо. Многим казалось, что страна уже стала другой. Многие поверили в государство, в то, что при молодом президенте главным становится действие, и действие результативное – как с Чечней, как с губернаторами, как с вызволением летчиков из индийского плена, наконец.

Тем болезненнее оказался возврат к старому – к государству, не способному спасти своих граждан. И неспособному именно там, где Россия с ее самым мощным подводным флотом вроде бы по-прежнему должна быть на первом месте. Хотя на самом деле никакого возврата к старому не было – просто потому, что не было нового.