Апокалипсис, 2012 - [40]

Но все это были, так сказать, «стихийные» опыты применения бактериологического оружия. Лишь в XX веке правительства ведущих мировых держав в полной мере осознали все те «удобства», которые может принести контролируемое использование в военных целях самых страшных инфекций, известных к тому времени человечеству. Для разработки биопрепаратов такого рода еще в начале столетия во многих странах были созданы сверхсекретные лаборатории, где над созданием нового оружия под пристальным надзором военных трудились лучшие умы биологической науки. «Ястребов» не остановила даже Женевская конвенция 1926 года о запрещении химических и бактериологических средств ведения войны, которую подписали почти все крупные государства. Об этом тоже рассказали ранее закрытые архивы.

Выживут лишь единицы

Однако кое-что о подготовке разных государств к ведению бактериологической войны нам сейчас уже стало известно. Еще в 60-е годы XX века английское правительство сняло гриф секретности с информации об экспериментах с бактериями сибирской язвы, которые в 1940–1943 годах проводились на безлюдном скалистом островке Гринард в Северном море. С тех пор ни одному человеку здесь нельзя появляться без специального изолирующего костюма, так как для него это смертельно опасно. Анализы образцов почвы, которые микробиологи по сей день регулярно отбирают на этом клочке суши, показывают, что и через 60 с лишним лет после тех военных экспериментов бактерии сибирской язвы остаются жизнеспособными и потому вполне могут вызвать катастрофическую эпидемию.

А вот сведения о том, что подобные опыты проводились не только в Англии, но и в СССР, публиковать в нашей открытой печати разрешили лишь в перестроечные времена. Оказывается, еще в 1938 году советские военные микробиологи заразили сибирской язвой всю почву на островах Возрождения и Комсомольский в Аральском море. Точно так же, как и в Англии, с тех времен и по сей день этот безлюдный уголок бывшего СССР полностью закрыт для посещения людьми. И здесь в результате эксперимента, длящегося вот уже 70 лет, удалось доказать, что все это время находящиеся в почве бактерии сибирской язвы способны сохранять свою болезнетворность.

Впрочем, опыты с сибирской язвой на островах Аральского моря оказались лишь «пробным камнем» той совершенно секретной работы по созданию вакцин, которую на случай развязывания бактериологической войны против СССР еще с 30-х годов вели советские военные медики. Официально существующие и по сей день противочумные институты в Ставрополе, Ростове и Саратове уже в то время стали готовить специалистов, которые наряду с методами борьбы с особо опасными инфекциями изучали и поражающие свойства той же чумы, оспы, сибирской язвы, а также многих десятков других страшных болезней.

Параллельно с открытыми для прессы институтами существовали и полностью засекреченные биологические центры, где исследовались возможности применения тех же самых инфекций в боевых условиях. Из числа таких закрытых учреждений самым известным является предприятие в Екатеринбурге (бывший Свердловск), которое в советское время фигурировало под кодовым названием «почтовый ящик А-1063» (оно же секретный завод № 19). Известность его связана в первую очередь с трагическим инцидентом, который случился здесь в апреле 1979 года.

Житель Самары Андрей Кузнецов, 1956 года рождения (его имя и фамилия изменены по причинам, которые будут указаны ниже), в 1978 году после окончания института был призван на срочную службу в ряды Вооруженных сил СССР и направлен для ее прохождения в одну из частей строительных войск, дислоцирующуюся в Свердловске. Там он и стал невольным свидетелем и одновременно жертвой аварии на секретном заводе по производству биологического оружия. Вот его рассказ.

«Однажды утром в клуб части вдруг вбежал наш лейтенант. Увидев меня, он закричал не своим голосом: «Немедленно собирайся — и на прививку!» По взъерошенному виду лейтенанта я понял: случилось что-то чрезвычайное. Поэтому все бросил и помчался исполнять приказ. На прививку я прибежал в первых рядах. В специально оборудованном помещении уже стояло пять или шесть безыгольных пневматических инъекторов, впрыскивающих вакцину в организм человека прямо через кожу. Солдату протирали предплечье ваткой со спиртом, секунда и — свободен. Прививки всем вовремя пришедшим солдатам сделали очень быстро.

Что же за ЧП случилось и где именно, нам тогда не объясняли, а мы не спрашивали. Лишь через несколько дней до нас дошли разговоры о массовых смертях в Свердловске от неизвестной болезни. Я сразу же связал это известие со всеобщей вакцинацией личного состава нашей части. К слову сказать, из солдат стройбата тогда никто не умер и даже не заболел. Но в соседней воинской части от той самой загадочной болезни умерли два солдата. Поговаривали, что на них не хватило прививочного материала. А по сведениям, которые доходили до нас, в Свердловске во время этих событий погибли более тысячи человек.

Свое имя и фамилию я прошу нигде не указывать. У меня для того есть веские основания. Дело в том, что вместе со мной свидетелями всех описанных выше событий были еще трое солдат, моих земляков. Так вот, ныне в живых из всех остался только я один. Потом я узнал, что двое не в меру разговорчивых моих сослуживцев еще в советское время внезапно скончались по неизвестной причине, а третий загадочным образом погиб в аварии».