Апельсиновый рай - [39]

— Я только позвоню, — сказала она.

Переступая порог дома Рамона, Анна-Лиза почувствовала себя совсем по-другому, чем в самый первый раз. Сейчас, открывая дверь, Родригес вежливо кивнул ей.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — сообщил Рамон, стоя рядом с ней в холле. — Можешь пока осмотреться. Я освобожусь через пару минут. Чувствуй себя, как дома. Проводи сеньориту Уилсон в библиотеку, — сказал он, поворачиваясь к Родригесу. — Там множество старинных книжек, которые ты можешь полистать.

Родригес проводил ее в просторную комнату с видом на море, совсем не похожую на библиотеку.

— В библиотеке не работает кондиционер, сеньорита Уилсон, — объяснил он. — Но в этой комнате вам будет не менее комфортно.

Она огляделась вокруг…

Добротность, комфорт, никакого беспорядка. Мраморные полы покрыты бесценными персидскими коврами в розовых, персиковых и бежевых тонах.

Широкие венецианские окна были украшены обычными деревянными ставнями, в данный момент распахнутыми. Две сине-белые китайские вазы, высотой в человеческий рост, стояли по обе стороны старинного камина… Огромная ваза на каменном постаменте была полна свежих цветов… На мягких диванах цвета слоновой кости были разбросаны разноцветные шелковые подушки — легкий намек на экзотический шик посреди всей этой строгости… Очень похоже на Рамона, отметила Анна-Лиза, слегка улыбнувшись. И, едва только она хотела подумать, что этой комнате не хватает лишь какой-то изюминки, чего-то индивидуального, она увидела фотографии в серебряных рамках, выставленные на столе из розового дерева.

Здесь было несколько очень удачных снимков Рамона и еще какого-то мужчины. Анна-Лиза решила, что это и есть Луис. Положив руки на плечи, друг другу, они стояли на борту лодки… то есть гоночной яхты, поправила сама себя Анна-Лиза, поближе рассмотрев фотографию. Луис был почти так же красив, как и Рамон, но казалось, что он на несколько лет моложе. У Рамона волосы были черные, как смоль, а у Луиса — рыжеватые, словно выгоревшие на солнце.

Вероятно, из-за его страсти к парусному спорту, решила Анна-Лиза. Глаза у брата Рамона были такими же проницательными, но не черными, а ярко-зелеными. Не было ничего удивительного в том, что Маргарита была так сильно влюблена в него. Луис был просто великолепен. И они с Маргаритой выглядели такими счастливыми на своей свадебной фотографии…

На столе было и несколько портретов Маргариты и Аурелии, а также общих семейных фотографий. Позади, находился ряд более старых снимков. Едва только она начала просматривать их, как в комнату стремительно вошел Рамон.

— Что ты здесь делаешь? — В одно мгновение он очутился возле нее.

— Прости, — начала Анна-Лиза, но он нетерпеливым жестом прервал ее и отвел от стола.

— Деловые звонки заняли у меня гораздо больше времени, чем я рассчитывал, — объяснил он.

— Все в порядке, я рассматривала фотографии.

— Фотографии?

— С тобой. Твоим братом… Маргаритой, Аурелией… Они просто чудесные.

— Почему ты не пошла в библиотеку, как я предложил?

— Родригес сказал, что там не работает кондиционер, — сказала Анна-Лиза, удивившись его необъяснимому недовольству.

— Я хочу рассказать тебе кое о чем, — произнес Рамон и провел ее на веранду, с которой открывался прекрасный вид на море.

— Как красиво! — воскликнула Анна-Лиза. Положив руки на прохладные каменные перила, она подумала, что может стоять так вечно, любуясь этой красотой и наслаждаясь блаженством неведения. У нее было сильное предчувствие: то, что собирается сказать ей Рамон, не очень приятно.

— Фотографии, — начал он, подходя к ней поближе. — Мне следовало быть с тобой… Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала: я редко живу в этом доме. Кроме фотографий, здесь не так уж много моих личных вещей…

— Я уже заметила…

Он дотронулся до ее руки, словно заставляя выслушать его до конца.

— Это очень серьезно, Анна-Лиза. Я хочу, чтобы ты поверила мне. У меня не было особых причин смотреть на эти фотографии и думать о них на протяжении многих лет, пока я не встретил тебя.

— А теперь? — нерешительно спросила она.

— Я покажу тебе. — Он повел ее обратно в комнату, взял одну из фотографий в серебряной рамке и протянул ей.

— Кто это? — спросила она, уже зная ответ. На черно-белой фотографии были три человека: дон Педро де Фуэго Монтойа и две прекрасные женщины. Одна из них была Клаудиа, а другая — ее мать. Анна-Лиза почувствовала, как Рамон обнимает ее за плечи.

— Что это значит? — спросила она, поворачиваясь к нему.

— Твоя мать была нанята отцом Клаудии, — ответил он, забирая из ее рук фотографию и возвращая на место.

Анна-Лиза нахмурилась и слегка встряхнула головой, как будто пыталась воскресить в своих мыслях хоть какие-нибудь воспоминания.

— Мне известно, что она работала здесь, на острове… Я знаю, что именно так она познакомилась с моим отцом, но я никогда не знала всех деталей…

— Я расскажу тебе все, что знаю. Отец Клаудии был очень уважаемым человеком на острове. Он происходил из древнего, богатого рода. Он был вдовец и сам воспитывал свою дочь, потакая всем ее капризам. Но аристократический стиль жизни стоит больших денег.

— Он разорился?