Анжелика в Квебеке - [10]

Он улыбнулся. Анжелика была рада снова увидеться с ним, его присутствие ее успокаивало и обнадеживало. Мальтийский рыцарь имел большое влияниечм население Квебека.

— Кто стрелял? — спросил Виль д'Аврэй.

— Мы до сих пор не знаем… К счастью, господин де Фронтенак действовал быстро и энергично. Он был вне себя от ярости, узнав, что нарушили его приказ. Он сам поднялся на самый верх, откуда стреляли, чтобы лично вмешаться, если это понадобится… Но, оказалось, все вновь шло до порядку, как будто ничего не произошло. Пойдемте, я провожу вас к Королевской площади, вас там ждут. Я беру вас под свою защиту.

Вдруг его глаза расширились от восхищения. Он только что заметил ее наряд.

— Боже! Мадам! Как вы прекрасны! — Анжелика весело рассмеялась. Ему доводилось видеть ее в форте Вапассу либо всю укутанную в меха, либо в грубой льняной одежде и в сапогах. Ей доставляло удовольствие то, что сейчас он видит ее в более выгодном свете.

— Я хотела оказать честь Квебеку, — сказала она. — Это такой счастливый день для меня.

Ей много раз говорили, что целомудренный рыцарь пылко в нее влюблен, и она не могла не позволить себе внести некоторую долю кокетства в их отношения.

Одно было несомненно, то, что он был ей предан до такой степени, что некоторые думали, что он околдован или потерял рассудок.

— А я? — вмешался Виль д'Аврэй.

Он нахмурился, услышав, как граф де Ломени объявил:

«Я вас беру под свою защиту!»

— Как! Нас обстреляли. Мы потеряли свой эскорт. Мы пристаем в тенистой бухте нижних кварталов без всякой охраны, и никто не спешит к нам на помощь. Мы сражаемся со всяким сбродом, чтобы с великим трудом пробиться к вам. Я защищаю госпожу де Пейрак, рискуя жизнью. Благодаря мне господин де Фронтенак избегает серьезного дипломатического скандала, и, кто знает, может быть, даже войны? И что же? Это не я, а вы будете иметь честь представить госпожу де Пейрак губернатору? Не думаете ли вы, господин де Ломени, что вы хотите занять то место, которое по праву принадлежит мне?

— Успокойтесь, маркиз, — сказал удивленный рыцарь. — И примите мои искренние извинения. Я не ожидал увидеть вас здесь.

— Ну, это уже слишком!

— Я вас не видел.

— Однако я сказал вам несколько слов, и вы мне ответили! Но, конечно, вы ничего не замечали вокруг, вы были ослеплены! ЕЮ, конечно. Заметьте, что я понимаю ваше состояние и даже могу вас простить, но… я не уступлю вам свое место.

— Ну что ж! Тогда я уступлю вам свое, — смеясь, согласился граф де Ломени-Шамбор. Однако он не выпустил руку Анжелики. Он лишь встал по левую сторону от нее, тогда как маркиз встал справа.

Именно так они и вошли на Королевскую площадь, которая была одновременно и рынком для Нижнего города. Площадь была полна народу. При ее появлении все стихло, затем раздались возгласы приветствия и овации. Отсутствие господина Фронтенака нарушало ход церемонии.

Знатные господа, собравшиеся в глубине площади возле возвышения, одетые в парадные туалеты, окружили Анжелику, заботливо предлагая ей присесть утолить жажду, делали ей всевозможные комплименты, выражали свое восхищение.

На возвышении стояли столы, покрытые белыми скатертями и уставленные множеством кубков и бокалов, сверкавших на зимнем солнце.

Достаточно было одной-единственной детали, чтобы напомнить Анжелике, что она находится в Новой Франции, а не в Новой Англии Королевская площадь служила одновременно и рыночной площадью для жителей Нижнего города, а возвышение в центре было не чем иным, как местом, где совершались казни и экзекуции, правда, достаточно редко. Сейчас эшафот был закрыт красивыми коврами, а цепи позорного столба и скамья подсудимых убраны.

Четыре бочонка с вином и впечатляющее количество фляжек с ромом с Антильских островов были выставлены для угощения.

— Господин де Пейрак преподнес нам в подарок это превосходное вино, — объяснила Анжелике очень любезная и оживленная дама. — Он прислал его рано утром, а также этот чудесный пламенный ром и ликеры для дам.

Вот чем объяснялось такое необычное, бьющее через край веселье, царившее на площади. Анжелика подумала, уж не намеренно ли граф де Пейрак с самого раннего утра угощал жителей Квебека.

Его щедрость способствовала хорошему настроению, вот почему, видимо, так легко отнеслись к тем нескольким пушечным выстрелам с «Голдсборо».

Долговязый верзила бегом спускался к ним по дороге из Верхнего города, задыхаясь и прихрамывая. Багровое от холода и заросшее щетиной, его лицо казалось почти черным. Он внезапно остановился перед Анжеликой, как лошадь, почуявшая препятствие.

— Вы мадам де Пейрак? — спросил он, тяжело дыша. — Вам не причинили никакого вреда? Вас не ранили?

Узнав, что все в порядке и Анжелике был оказан достойный прием, он повернулся, чтобы отдать приказание:

— Нужно предупредить дикарей. Великий Нарангасетт собирается вести их сюда через равнину Абрахама, узнав, что стреляли в его друзей. Отправляйтесь немедленно предупредить его…

Один из гонцов, в котором Анжелика узнала Ромэна де Лобиньера, бегом отправился выполнять поручение.

Офицер, заросший черной бородой, продолжал стоять перед Анжеликой в нерешительности.