Анжелика. Маркиза Ангелов - [59]
— Мы пропали! — захныкал брат Ансельм.
На повороте дороги появились первые люди с факелами. Их свет внезапно вырвал из тьмы повозку, стоящую у них на пути.
— Что это?
— Приспешник дьявола, монах…
— Он перегородил нам дорогу.
— Неужто им мало того, что мы должны хоронить покойников ночью, словно собак? Он хочет осквернить их своим присутствием!
— Бандит! Развратник! Цепной пес папистских свиней!
О деревянные стенки повозки ударились первые брошенные камни. Дети принялись плакать. Анжелика вышла вперед, простирая к ним руки:
— Перестаньте! Перестаньте! Там же дети!
Появление девочки с распущенными волосами еще больше разозлило протестантов.
— Смотрите, девчонка! Одна из его шлюх!
— А там, в повозке — их внебрачные дети, окропленные святой водой!
— Небось, тоже были зачаты непорочно!
— При помощи Святого Духа!
— А наших детей они украли, чтобы принести в жертву своим идолам!
— Смерть дьяволовым ублюдкам!
— Отомстим за наших детей!
Люди с искаженными ненавистью лицами, одетые в черное, окружили повозки. Участники процессии, не зная, что происходит, продолжали петь: «Господь — наша твердыня…»[59] Однако толпа становилась все плотнее.
Побитый брат Ансельм, проявив невиданную при таком пузе ловкость, сумел вырваться и сбежать через поля. Николя, на которого со всех сторон сыпались удары палками, не смотря ни на что пытался развернуть обезумевшую мулицу. Чьи-то грубые руки вцепились в Анжелику. Извиваясь, словно уж, она выскользнула из плена и бросилась бежать вниз по тропинке. Один из мальчишек-гугенотов помчался за ней и все-таки догнал. Это был всего лишь мальчишка, почти ее лет, чья юность удесятеряла его религиозный фанатизм.
Сцепившись, они покатились по траве. Анжелику внезапно охватила неистовая ярость. Она царапалась, кусалась и впивалась в него зубами, ощущая соленый вкус крови на языке. И наконец ее противник начал слабеть и вскоре сбежал.
Перед повозкой выросла чья-то высокая фигура.
— Перестаньте, перестаньте, несчастные! Там же дети! — закричал человек, в точности вторя Анжелике. — Это дети!
— Вот именно! Дети дьявола! Помните, что они делали с нашими детьми? В Варфоломеевскую ночь их выбрасывали из окон прямо на пики!
— Дети мои, забудьте о былом! Остановите вашу карающую длань! Нам нужен мир. Остановитесь, дети мои, послушайте своего пастора!
Анжелика услышала, как заскрипела, тронувшись с места, повозка, которую Николя все же удалось развернуть. Проскользнув вдоль изгороди, она присоединилась к нему на следующем повороте дороги.
— Если бы не их пастор, нас бы поубивали, — прошептал Николя, стуча зубами.
Анжелика была вся покрыта ссадинами. Она тщетно пыталась привести в порядок свое рваное и грязное платье. Голова горела. Ее так сильно дергали за волосы, что чуть было не сняли скальп.
Чуть дальше кто-то тихо окликнул их, и из кустов выбрался брат Ансельм.
Им пришлось вновь спускаться к римской дороге. К счастью, на небе появилась луна. В Монтелу дети прибыли только на заре. Там они узнали, что всю ночь не смыкая глаз жители деревни обшаривали Ньельский лес, но обнаружили лишь колдунью Мелюзину, собиравшую на лужайке целебные травы. Ее обвинили в краже детей и без лишних проволочек повесили на ветке дуба.
Глава 9
Проклятые колдуньи
— МЕЛЮЗИНА!
Крики Анжелики устремлялись ввысь, будя под сводами замка пугающее эхо.
— МЕЛЮЗИНА!
Пюльшери схватила девочку за плечи и, дрожа, изо всех своих невеликих сил удерживала Анжелику, которая рвалась прочь, чтобы бежать к тайному логову подруги. Она не могла поверить услышанному: крестьяне в поисках своих пропавших детей повесили колдунью Мелюзину.
Растрепанная, грязная, в изодранной в клочья одежде, она проскользнула в замок. Все члены семьи, даже слуги, собрались в гостиной. Ей рассказали о происшедшей трагедии, вину за которую возлагали на Анжелику.
Колдунью повесили.
И они продолжали смотреть, как она отбивалась, испуская нечленораздельные крики, среди которых можно было разобрать отчаянный зов:
— Мелюзина! Мелюзина!
В промежутках между криками до нее доходил голос кривляки Ортанс, повторяющей обвинения с монотонностью дюжины четок:
— Это ты во всем виновата, Анжелика! Виновата во всем! Зачем ты увела всех этих детей так далеко? Почему вы не вернулись назад, когда наступила ночь? Ты не подумала о твоих несчастных родителях, которые будут беспокоиться! Не подумала, что будем беспокоиться все мы? — повторяла она помпезным тоном. — Ты бессердечная, тебе все безразличны!
Несмотря на то что Анжелика мало-помалу стала успокаиваться и отвела руки Пюльшери, тетушка никак не могла решиться выпустить ее из своих крепких объятий. Анжелика подняла голову, посмотрела на отца полными боли глазами:
— Почему? ПОЧЕМУ они это сделали?
Бедный барон с тоской посмотрел на свою дочь. Ее взлохмаченные волосы цвета светлой меди, казалось, излучали свет, и все вокруг казались такими мрачными, такими грубыми, такими чужими. У барона не было сил ей ответить. Он был потрясен поступком крестьян, но знал, что, охваченные страхом перед дурным глазом, злыми духами и дьявольскими происками, они были способны на неосознанную жестокость, и поэтому не был удивлен.
