Анжелика. Королевские празднества - [65]

Охваченная внезапной тревогой, она подошла ближе, чтобы разглядеть его собеседника. У подножия лестницы стоял Жоффрей де Пейрак и, запрокинув голову, с ироничной усмешкой смотрел на архиепископа.

— Помните ли вы о «золоте Тулузы»? — произнес монсеньор вполголоса. — Когда Сервилий Сципион разграбил тулузский храм, его поразила божья кара за святотатство. Вот почему всем известное выражение «золото Тулузы» намекает на беды, которое несет богатство, добытое нечестным путем.

Граф де Пейрак по-прежнему улыбался.

— Вы мне нравитесь, — тихо произнес он, — более того, я вами восхищаюсь. Вы наивны и жестоки, как истинный праведник. В ваших глазах я вижу пламя костров инквизиции. Стало быть, вы меня не пощадите?

— Прощайте, месье, — процедил архиепископ, поджав губы.

Отблеск свечей падал на лицо Жоффрея де Пейрака. Его взгляд был задумчивым.

— Что еще произошло? — прошептала Анжелика.

— Ровным счетом ничего, моя красавица. Всего лишь наша вечная вражда.

* * *

Благодаря покровительству Мадемуазель Анжелика присутствовала на всех последующих за церемонией бракосочетания торжествах: на пиршестве и балу.

Настало время новобрачным удалиться. Придворные гадали, поедут ли молодожены в резиденцию короля или Марии-Терезии? Скорее всего, они выберут соседний с дворцом королевы-матери дом, который накануне приготовили для новой королевы, ведь она уже попривыкла к его обстановке. Или же король все-таки предпочтет свои апартаменты, сочтя их наиболее подходящими для брачной ночи?

Анжелика сопровождала Мадемуазель повсюду и присутствовала на всех праздничных обедах, которые сегодня давали почти в каждом доме, а иногда прямо на улице; на балах, которые устраивали знатные сеньоры, и уличных гуляньях. Мадемуазель приветствовала то одних, то других. Она выглядела крайне взволнованной.

— Вы согласны, что во время обряда венчания я исполнила свой долг перед королем так же достойно, как и другие? — спросила она у Анжелики.

— Разумеется, Ваше Высочество, вы были великолепны.

Мадемуазель гордо вскинула голову.

— Я рождена для церемоний и убеждена, что умею играть свою роль столь же блистательно, сколь блистательно звучит имя, которое я ношу.

Вечером к огромному ложу, на котором возлежали рядом король и королева, потянулась длинная вереница придворных и знати, и все они низко кланялись или приседали в глубоком реверансе перед монархами.

Анжелика тоже была там. Она глядела на молодых супругов, неподвижно, словно куклы, лежащих на кружевных простынях под пристальными взглядами подданных, по одному подходивших к ним, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Этикет лишал жизни и страсти тот акт, который должен был свершиться. Каким образом эти супруги, еще вчера даже не видевшие друг друга, а сейчас закованные в броню своего величия и достоинства, смогут повернуться друг к другу и обняться, когда королева-мать, согласно обычаю, опустит полог на брачное ложе? Анжелике стало жаль инфанту, под напускным бесстрастием которой скрывалась девичья стыдливость.

Спускаясь по лестнице, дамы и кавалеры обменивались пикантными шутками. Анжелика думала о Жоффрее, который был так нежен и так терпелив с ней. Где он сейчас? Она целый день не видела мужа, с тех пор как они расстались у церкви…

* * *

У выхода ее остановил слегка запыхавшийся Пегилен де Лозен.

— Где ваш муж? Где граф де Пейрак?

— Признаться, я тоже его ищу.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Сегодня утром. Мы расстались сразу после церемонии. Я присоединилась к Мадемуазель. А он ушел с мессиром де Грамоном.

— И с тех пор вы его не видели?

— Да нет же, говорю вам. У вас очень встревоженный вид. Зачем вам понадобился Жоффрей?

Он схватил ее под руку и потянул за собой.

— Идемте к дому герцога де Грамона.

— Что происходит?

Он не ответил. Пегилен, как и раньше, был одет в великолепный мундир, но его лицо утратило привычную веселость.

У мессира де Грамона, знатного вельможи, проводящего день за праздничным столом в кругу друзей, им сообщили, что граф де Пейрак расстался с герцогом тотчас после мессы.

— Он был один? — расспрашивал де Лозен.

— Один? Один? — проворчал герцог. — А вы как думаете, мой мальчик? Неужели в Сен-Жан-де-Люзе найдется человек, который сможет похвастаться, что в такой день, как сегодня, он был один? Пейрак не сообщил мне о своих намерениях, но могу вас заверить, что с ним был его мавр.

— Ясно. Тем лучше, — отозвался Лозен.

— Он, должно быть, с гасконцами. Они веселятся в порту. Или же откликнулся на приглашение принцессы Генриетты Английской, которая просила графа спеть для нее и фрейлин.

— Пойдемте, Анжелика, — произнес Лозен.

Английская принцесса была той приятной девушкой, что сидела в лодке вместе с Анжеликой, когда произошел инцидент с Вардом. На вопрос Пегилена она отрицательно покачала головой:

— Нет, он здесь не появлялся. Я посылала на поиски графа одного из моих придворных, но он нигде его не нашел.

— Но ведь с ним был мавр, Куасси-Ба, а его сложно не заметить.

— Мавра тоже никто не видел.

В таверне «Золотой кит» из-за стола, за которым собрался весь цвет Гаскони и Лангедока, навстречу им с трудом поднялся Бернар д'Андижос. Нет, никто не встречал сегодня мессира де Пейрака. Бог свидетель, они везде искали графа, звали! Даже камни бросали в окна его дома на Речной улице, пока не разбили окно у Великой Мадемуазель. Но де Пейрак как в воду канул.