Анж Питу - [204]

В тот же миг, словно по мановению волшебной палочки, смешавшиеся было ряды солдат пришли в порядок; бойцы повиновались Питу с восторгом, ничуть не мешавшим слаженности их действий, и снискали всеобщее одобрение; уроки папаши Клуи и «Безупречного национального гвардейца» не пропали даром.

Единодушно и единогласно все войско тут же, на поле брани, нарекло Питу своим главнокомандующим.

Мокрый от пота и хмельной от счастья, Питу спешился; все зрители бросились к нему с поздравлениями.

Принимая их, он не переставал искать глазами Катрин.

Внезапно он услышал ее голос.

Ему незачем было искать Катрин, Катрин сама нашла его!

Он победил!

– Нехорошо, господин Анж! – воскликнула Катрин шутливым тоном, который плохо вязался с ее бледным лицом. – Нехорошо, господин Анж, вы к нам даже не подходите. Вы загордились, вы стали великим полководцем…

– Что вы, ни в коем случае, – возразил Питу. – Здравствуйте, мадмуазель!

Поздоровавшись с госпожой Бийо, он снова обратился к Катрин:

– Вы ошибаетесь, мадмуазель, я вовсе не великий полководец, я самый обыкновенный бедняк, желающий послужить отечеству.

Толпа подхватила эти слова, восхитилась ими и нарекла грандиозными.

– Анж, – тихо сказала Катрин, – мне нужно с вами поговорить.

«Ну и ну, – подумал Питу, – клюнуло». Так же тихо он ответил:

– Я к вашим услугам, мадмуазель Катрин.

– Проводите нас до фермы. – С радостью.

Глава 69. МЕД И ПОЛЫНЬ

Катрин надеялась поговорить с Питу с глазу на глаз, и это ей удалось.

Госпожа Бийо встретила товарок, которые были рады составить ей компанию, и Катрин, вверив попечению одной из них своего коня, пошла на ферму пешком в сопровождении Питу, ухитрившегося ускользнуть от толпы поклонников.

В деревне по причине взаимной снисходительности никому нет дела до чужих секретов, и никто не обратил на нашу уединившуюся пару никакого внимания.

Соседи сочли вполне естественным, что Питу хочет поболтать с г-жой Бийо и ее дочкой, а может, и вообще этого не заметили.

В тот день у каждого были свои причины укрыться в лесной тьме и тиши. В лесном краю слава и счастье ищут приют под сенью вековых дубов.

– Вот он я, мадмуазель Катрин, – сказал Питу, когда они остались одни.

– Отчего вы так надолго покинули нас? – спросила Катрин. – Это дурно, господин Питу.

– Но, мадмуазель Катрин, – возразил Питу, – вы ведь знаете…

– Ничего я не знаю… Это дурно. Питу поджал губы, ему было неприятно слушать, как Катрин лжет.

Она это поняла, тем более что Питу, чей взгляд обычно был прям и открыт, отвел глаза в сторону.

– Послушайте, господин Питу, – сказала Катрин, – я хотела еще кое о чем поговорить с вами.

– Да?

– Давеча, когда вы видели меня подле хижины…

– Подле какой хижины?

– Но вы же сами знаете.

– Знаю.

Она покраснела.

– Что вы там делали? – спросила она.

– Выходит, вы поняли, что это я! – воскликнул Питу с меланхолическим упреком.

– Не сразу.

– Как это не сразу?

– Бывает, что думаешь о своем и ничего кругом не замечаешь, а потом спохватываешься.

– Разумеется.

Она снова замолчала, молчал и Питу; у обоих накопилось в сердце слишком много такого, что не высказать словами.

– Значит, – вымолвила наконец Катрин, – это были вы.

– Да, мадмуазель.

– Что же вы там делали? Сидели в засаде?

– В засаде? Нет. С какой стати мне сидеть в засаде?

– Ну, не знаю. Из любопытства…

– Мадмуазель, я не любопытен. Она нетерпеливо топнула ножкой.

– И все-таки вы были там, а зачем – неизвестно.

– Мадмуазель, вы ведь видели: я читал.

– Ах, ничего я не видела.

– Но раз вы видели меня, вы должны были видеть и книгу.

– Верно, я вас видела, но мельком. Значит, вы читали?

– «Безупречного национального гвардейца».

– Что это такое?

– Книга, по которой я учусь тактике, чтобы затем обучать своих солдат, а для учебы необходимо уединение.

– Пожалуй, вы правы; там, на опушке леса, вас никто не тревожит.

– Никто.

Они снова замолчали. Матушка Бийо и ее подруги поодаль болтали о своем.

– И подолгу вы там учитесь? – снова подала голос Катрин.

– Иной раз с утра до вечера, мадмуазель.

– Ив тот раз тоже? – живо вскричала она.

– Ив тот раз тоже.

– Странно, что я вас увидела только на обратном пути.

Она лгала так отважно, что Питу захотелось ей поверить; но ему было стыдно за нее. Впрочем, он был влюблен и робок. Она страдала многими недостатками, но никто не смог бы упрекнуть ее в излишней откровенности.

– Должно быть, я спал, – сказал Питу, – когда сильно напрягаешь ум, это случается.

– Ну вот, – сказала она, – а пока вы спали, я вошла в лес, чтобы не быть на виду. Я шла.., я шла к охотничьему домику.

– К охотничьему домику, – повторил Питу. – К какому домику?

Катрин снова покраснела. На сей раз Питу притворялся слишком старательно, чтобы она могла ему поверить.

– К охотничьему домику Шарни, – продолжала она с деланной непринужденностью. – Там растет самая лучшая живучка.

– Неужели?

– Я обожглась, когда стирала белье, и мне обязательно нужно было нарвать живучки.

Несчастный Анж, словно пытаясь поверить словам Катрин, бросил взгляд на ее руки.

– Я обожгла не руки, а ноги, – живо сказала она.

– И вы нашли живучку?

– Да, прекрасную; видите, я совсем не хромаю.

«Она хромала еще меньше, – подумал Питу, – когда юркнула в лес, словно косуля в вересковые заросли».