Анютины глазки (1-2) - [46]

— Такси что ли, так это дорого.

— Зачем такси, зачем деньги, слюш, такой красивый девушк наоборот доплачивать надо, чтобы рядом посидела — подвел я ее к своей копейке и открыл пассажирскую дверь. — Эх, прокачу.

— Вот ты меня сейчас удивил, Сороколет… откуда у тебя машина?

— Наградная, за подвиг выдали, — скромно сказал я (что вообще-то было недалеко от истины). — Да шучу я, родственник дал покататься до следующего лета, могу документы показать.

— Ладно, без документов верю. А хорошие у тебя родственники, у меня таких нет (где-то я это уже слышал), ну чего стоишь, поехали, эх, прокатимся, — тряхнула она в очередной раз своим хвостом, и добавила, — Карп Савельич, я не верю своему счастью. Да, показал бы машину-то, что там и где?

И пахнет от нее очень приятно… не Шанелью номер 5 конечно, но приятно…

— Вуаля, — открыл я капот, — автомобиль ВАЗ-2101, он же в народе "единичка" или "копейка", в оригинале назывался Фиат-124, двигатель бензиновый карбюраторный 1,2 литра в 65 лошадей, максимальная скорость 140, разгон до 100 км/ч за 20 секунд. Трансмиссия, сама видишь, 4-хступенчатая механическая, извини, коробок-автоматов у нас пока не делают. Заднеприводная. Клиренс… ну дорожный просвет значит…

— Да знаю я, что такое клиренс, давай дальше.

Вот кто бы мог подумать, что первым человеком, кого заинтересовали ТТХ моей копейки, будет одноклассница…

— Даю дальше, клиренс 17 см, нормально по нашим грязям проходит со свистом, объем бензобака 39 литров. Внутри все аскетично, но приемник есть, хороший приемник, венгерский. Объем багажника, — открыл я багажник, — 380 литров, мешков 5 картошки влезет. Хватит или продолжать?

— На первое время достаточно. Заводи, Козлевич.

Разворачиваться не стал, свернул в первый проулок и обратно покатил по параллельной улице имени Лядова (не композитора, партхоздеятеля), а вот слева пролетело здание института НИРФИ, знаменитого тем, что здесь работал… нет, скоро будет работать Боря Немцов, будущий губернатор-реформатор, а затем пламенный оппозиционер и дамский любимец. Речное училище, поворот налево мимо универсама, улица Ульянова (это папаша Ильича, он здесь работал несколько лет), а на ней Олень, кафе, излюбленное местной золотой молодежью.

— Заберем еще одного товарища, ладно? Он тут возле Оленя должен ждать.

— Конечно, а что за товарищ?

— Ты его вряд ли знаешь, Вовчик Малой, наш младший… мушкетер, в соседнем подъезде живет. Поступил в пединститут, какие-то дела щас там решает.

Анюта Буонасье

Вовчика почти не ждали, быстро появился, с удивлением воззрился на Анюту, открыл заднюю дверь, сел.

— Вот, познакомьтесь, это Вова, мой лучший кореш, а это Анюта, мы с ней в одном классе 8 лет учились.

— Красивая… — сходу сказал Вовчик, наморщив лоб, — где-то я тебя видел.

— Да и ты тоже ничего так… — ответила Аня, — я тебя тоже видела, не вспомню где…

— Не напрягайтесь так, друзья, — помог я им, выруливая на улицу Дзержинского, — ты, Вова, ее скорее всего мог увидеть в фильме "Иван Васильевич", она очень похожа на Селезневу в роли Зиночки. А ты, Аня, могла видеть его в "Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады", это ж вылитый Бьорн Ульвеус из группы АББА.

— Ну да, наверно, — почти синхронно сказали Аня с Вовой и мы двинулись дальше под хит группы Синяя птица "Там где клен стоит над речной волной, говорили мы о лювиииии с тааабой". Синяя птица вообще в этот и несколько последующих лет была феноменально популярна в СССР, хотя предпосылок к этому было не сказать, чтобы очень много.

Площадь Лядова (вот же повезло Лядову у нас — в народе кстати к этому имени порой добавляют спереди букву Б в связи с тем, что площадь облюбовали для ночных дежурств женщины со сниженной социальной ответственностью), а за ней Окский съезд к Молитовскому мосту… а нет, он же еще Окским пока называется, мост этот, молитвы в Советском Союзе не очень приветствуются. Здесь у нас был… нет, будет… да наверно и был, и будет оползень. Это такое проклятие верхней части нашего города — местность неровная, подземных речек много, через каждые 200 метров в Оку впадают, поэтому мелкие оползни на крутых склонах происходят каждый год, по весне обычно или осенью, а раз в 10 лет — крупные с перекрытием дорог и последующим полугодовым восстановлением разрушенного.

Ну едем дальше, после моста у нас прямо по курсу круглая как блин Комсомольская площадь, в народе Комса.

— А чего это ты там про мушкетеров заикнулся? — вспомнила Анюта.

— Заики заикаются, а я четко говорю, что у нас во дворе организована рабочая группа под условным названием "Мушкетеры", Вовчик вон у нас Арамис, я Д’Артаньян. Атос с Портосом тоже имеются…

— Все в игрушки играете? — грустно спросила Аня.

— Какие еще игрушки? — вступился обиженный Вова, — у нас все исключительно по серьезке — дом под нашим управлением со вчерашнего дня, клуб под девятым подъездом с бильярдом и спортзалом тоже отжали, там у нас штаб теперь. Райком в курсе и почти что уже дал добро на такой эксперимент. Приходи, все покажем, все расскажем, может вольешься в наш дружный коллектив…

— А что, и приду, все равно до понедельника делать нечего.