Аня и другие рассказы - [37]
— Я еще раз прошу тебя, отец, сжалься над мамой, возьми ее за границу, успокой ее.
— Я уже сказал, что не хочу говорить с тобою! Пусти меня пройти.
— Нет, я должна исполнить то, что считаю своим долгом… Не сделаешь добровольно — я заставлю тебя.
— Пропустите меня, Анна Романовна, вы доведете меня до того, что я толкну или ударю вас… Пусти, дрянь! Очень жалею, что не порол тебя!
Аня выпрямляется и, пристально смотря на Романа Филипповича, произносит:
— Отец, ты продал меня!..
— Я? Что ты бредишь? Она сошла с ума!.. Ты нездорова, Аня… что ты чувствуешь?
— Берегись, отец! Ты все время делаешь вид, что не знаешь, как я платила за твои векселя…
— Аня! Что ты говоришь! Неужели! Да я убью этого…
— Отец, все эти слова совершенно лишние… я знаю все… я читала твое письмо к Григорьеву.
Роман Филиппович тяжело падает на стул.
— Вот я и прошу тебя, раз уж ты продал меня, так дай мне хоть быть порядочной в других отношениях… а не то, отец, ты заставишь меня тоже сделать подлость… шантаж… Я… я отдам обратно эти векселя, и… и пусть Григорьев… О отец!! До чего ты довел меня!
И Аня кладет голову на крышку пианино, у которого она стоит, и беззвучно рыдает.
— Ты… ты не сделаешь этого, Аня!
— Не сделаю… не сделаю… ты сам знаешь, что не сделаю… Не могу я этого сделать! А должна бы была сделать! Цель оправдывает средства. Мама была бы спасена! Лишенный прав, в арестантском халате, ты бы уж навсегда принадлежал ей одной… и она была бы счастлива… поехала бы за тобой в ссылку, чувствовала бы себя героиней к была бы счастлива… Ах, зачем, зачем я жертвовала собой! Для кого? Для чего? Кому это было надо?
— Аня, Аня, прости, прости твоего несчастного отца! Я… я все сделаю… все… — бросается Роман Филиппович к ногам дочери, — Аня, казни меня — я это заслужил, девочка моя, мученица, святая! Прости, словно сразу меня осенило. Боже мой, в какую бездну я свалился, и ты… ты еще раз спасаешь меня… Идем, идем… я успокою маму, я вымолю у нее прощение. Аня, детка моя, пойдем к маме…
Аня поднимает голову, она смотрит на отца глазами, еще полными слез, тихо говорит:
— Иди, отец, один, иди сейчас… Это ничего, что ты ее разбудишь, ей это будет лучше всякого лекарства.
— Да, да, иду, девочка! — подымаясь с колен, говорит Роман Филиппович. — Да, я успокою ее. Поцелуй меня, деточка моя милая! Я иду, иду.
Подойдя к двери, он оборачивается к Ане и говорит:
— Кстати, Аня, ты сегодня отдай мне векселя… мне хочется уничтожить скорей это ужасное воспоминание.
Аня сидит и тупо смотрит на письмо, лежащее перед ней на столе. Она его прочла несколько раз и все не может еще прийти в себя.
«Дорогая моя девочка, не подумай, что я не сдержал слова, но ночью я получил телеграмму, которой меня экстренно вызывают в Москву. Дело серьезное и спешное, от которого зависит наше общее благосостояние. Сколько времени меня задержат в Москве, не знаю; может быть, придется съездить в Вену. Меня мучает мысль, что ты можешь подумать, что это дело имеет какую-нибудь связь с поездкой за границу, о которой мы с тобой говорили.
Клянусь тебе, что с прежним все покончено и твой отец стал другим человеком.
Береги маму и Котика. Крепко вас всех целую. Буду писать аккуратно, через месяц увидимся.
Твой отец Р. Травич».
«Прозевала! Надул!» — со злостью шепчет Аня.
Она видала отца только за обедом, а после обеда «ее понесло» с Олей в гости, где она целый вечер играла танцы «pour faire sauter la jeunesse»[7], как с умильной улыбкой выразилась хозяйка дома, усаживая ее за рояль.
Утром она узнала об отъезде отца и нашла это письмо и сто рублей «на твои расходы».
Матери еще хуже, она страшно раздражительна и прогнала Аню от себя.
А в квартире висит тот же мрак, недовольство, отчуждение и вражда.
Комната в полном беспорядке.
Везде валяются книги, белье, туалетные принадлежности.
На полу два раскрытых чемодана, наполовину уложенных.
— Федор Данилович, какое платье из шкафа прикажете складывать? — спрашивает лакей, просовывая голову в дверь.
— Что? Платье? Я потом посмотрю, — говорит Григорьев.
Он стоит неподвижно и смотрит на улицу, тонущую в весенних сумерках.
Лицо его осунулось, брови сдвинуты.
— А как прикажете с письменным столом? Все бумаги вынимать? — опять просовывается голова.
— Потом, потом… я скажу.
И опять он стоит неподвижно и смотрит в окно.
Дверь скрипит в третий раз.
— Я же сказал тебе… — с досадой поворачивается он и вдруг испуганно вскрикивает: — Аня! Вы? Что случилось?
— Я… я пришла, — начинает она тихо, опустя голову, — я пришла… там… все одна, одна, темно, тяжело… А вы… вы хоть как-нибудь… да любите меня… — говорит она тоскливо, прижимаясь к Григорьеву.
За самоваром
Женя вернулась от всенощной, зажгла лампадку перед образом и набожно перекрестилась.
— Марфуша, ставь самовар! — крикнула она веселым голосом.
Лицо у Жени сегодня праздничное. Завтра «престол» в родном селе, и этот день она привыкла чтить и праздновать.
Она купила закуски, сладкого, велела поставить самовар, и они вместе с Марфушей посвятят этот день воспоминаниям. Марфуша ее землячка.
Сегодняшний день Женя проведет по-хорошему, в свое удовольствие. Женя целые три рубля дала дворникам, чтобы они всем посетителям говорили, что она уехала к тетке.
Юные и неискушенные всегда привлекали опытных и развращенных. На их девственность и чистую красоту слетались, словно пчелы на мед, похотливые мужчины и страстные женщины. И вступая в этот порочный мир, невинные красавицы познавали высоты любви и низость разврата. Многие известные писатели воспевали сексуальное взросление юных дев. Но лишь отдельные из этих романов публиковались без купюр. Вам впервые предлагается серия книг, где жизнь показана во всей полноте. Эти романы, прежде запрещавшиеся к изданию, многократно подвергнутые цензуре, только теперь восстановлены из рукописей, чудом сохранившихся в архивах.Татьяна Александровна, художница, вдова, холодноватая красавица и умница 28 лет, едет на Кавказ знакомиться с родными своего гражданского мужа, «уравновешенного и спокойного» Ильи.
Художница Татьяна отправляется на юг знакомиться с семьей ее мужа Ильи, с которым состоит в гражданском браке. Герой ее романа едет тем же поездом на воды. Южное небо, буйство красок и экзотическая красота Эдгара, вдохновившая Татьяну на создание картины «Гнев Диониса», приводят к логическому завершению: между героями вспыхивает любовь.Но любовь ли это? Или страсть? И что важнее: чувство или долг? На эти вопросы ищет — и находит — ответ героиня, разрываясь между Римом, где живет безумно влюбленный в нее Эдгар с их сыном, и Петербургом, где живет ее мудрый, спокойный Илья.
"Преобладающей темой прозы Нагродской всегда была любовь, от любви плотской до христианской любви к ближнему. Её романы пользовались большим успехом в широких читательских кругах. Они написаны доступным языком и соответствовали вкусам, складывавшимся под влиянием символистов. В них рассматривается тема женской эмансипации, они не чужды мистике, отражают недоверие к чисто рациональному постижению жизни..."Казак В. Лексикон русской литературы XX века.
В книге впервые собраны мистико-фантастические рассказы Е. А. Нагродской (1866–1930), одной из самых популярных писательниц дореволюционной России, автора нашумевших в то время эротических бестселлеров и произведений о женском «раскрепощении» — а также, несмотря на устоявшуюся «бульварную» репутацию, писательницы оригинальной и бесспорно заслуживающей внимания.
Роман “Царица снов” написан в традиционном для литературы прошлого, но таком редком сегодня сентиментально-авантюрном жанре. В центре романа — судьба прекрасной молодой женщины Лолианы, история любви Лолианы и благородного предводителя разбойников Короля Джоуда, любви, которой, кажется, противостоит весь мир, полный насилия, вероломства, зла.
Рожденная для светской жизни аристократка Аврора Дюпен нарушила все правила, по которым жили ее современницы, и стала знаменитой Жорж Санд. Первые романы она писала, чтобы обеспечить себе самостоятельный доход в Париже, куда бежала от мужа. Героини ее произведений пока не в силах вырваться из плена предрассудков, но в их душах любовь побеждает страх и смирение: аристократка Валентина («Валентина») отдает свое сердце простому юноше в надежде, что он сумеет его удержать, а добрая и гордая Жюльетта («Леоне Леони») верит, что ее всепобеждающая любовь поможет освободить возлюбленного из плена темных страстей.
Все главные герои книги — женщины, даже если в центре повествования мужчина. Наташа, молодая учительница, влюбляется в собственного ученика, но не умеет противостоять агрессии окружающих… Рита наконец встречает своего единственного, но до этого светлого дня успевает хлебнуть лиха… Марина живет жизнью, которой позавидовали бы героини мексиканских сериалов… Светка так и не понята своим Тираном, но через много лет все же заставляет его глубоко страдать… Истории, рассказанные в этой книге, обречены на успех, как все истории о Золушке и о любви.
«Обсидиан», «Оникс» и «Опал» – знаменитая сага о Лаксенах, теперь рассказанная от имени Деймона Блэка, который восхищает и бесит, и вызывает целую бурю чувств у целой армии своих поклонниц. Деймон – инопланетянин, Кэти – обычная земная девушка, их встреча была случайной, но между ними установилась удивительная космическая связь, и стремление докопаться до истины выводит героев на след секретной организации. В ситуации, когда друзья становятся смертельными врагами, а помощь приходит словно ниоткуда, остается только один путь – вперед…
Эта книга — о любви. О любви, которая и есть сама жизнь. О ее мгновениях — счастливых, печальных, трагических. Две женщины, творческие натуры (одна — фотограф, другая — художник; одна — молодая, другая — доживающая свой век), рассказывают историю своей любви и своей жизни. Их судьбы странным образом связаны картиной неизвестного художника, которую одна из них получает в подарок от человека спустя два года после его смерти…
Тесс около сорока. У нее любящий и привлекательный муж, трое детей, уютный дом и интересная работа. Кажется, есть все…Учеба, новые увлечения и перспективы удачной карьеры — не поставят ли они под угрозу тихое семейное счастье?Эмоциональная и искренняя история.