Ануш для искушения - [5]
Подобными мыслями я, наверное, радовала нашу машину с восемнадцатилетним стажем. По сей день родители не могли, а скорее – не желали расставаться с ней. Теперь и представить тяжело, что они вообще ее когда-нибудь продадут. Пожалуй, это то же самое, что они расстались бы со мной навсегда.
Наш «Ягурчик», как я называла его ласково, является моим ровесником (день в день), если считать днем рождения машины день ее продажи первому владельцу. Папе с мамой «Ягуар» подарили их родители в честь моего долгожданного появления на свет.
Я родилась в Оксфорде в христианской семье. Руководствуясь «зовом предков», меня назвали Ануш. В переводе с армянского означает «Дыхание утра». Мои родители – выходцы из Армении, Великобритания для них – вторая родина. Отец всегда немало говорил об Армении и наших семейных корнях. С годами я стала воспринимать подобные рассказы не иначе, как назойливые. Он любил родину предков, а поделиться чувствами мог только со мной и с мамой. Так случилось, что после меня мама не могла больше иметь детей.
К моменту зачисления меня в учреждение дошкольного образования семья переехала в соседний с Оксфордом Челтенхем. После весьма успешного окончания учреждения для девочек в семь лет мы перебралась в городок на берегу пролива Ла-Манш. Найдя свое место, родители больше не переезжали.
Воспитываясь в довольно набожной семье, я постоянно ходила на службу. А наша христианская вера являлась главной причиной переездов. По словам отца, многие британские христиане давно испытывают дискриминацию из-за религиозных убеждений. Особенно в наши дни, несмотря на то что Британия – это преимущественно христианская страна: более 70 % граждан исповедуют эту религию.
Так, переезжая, мои родители пытались оградить себя от ненужных трений с соседями, знакомыми, да и просто коллегами по работе. Последний наш переезд вообще продиктован абсурдным случаем. В месте, где работала мама, отстранили от должности больничную медсестру за предложение помолиться о больном по-христиански.
Я же из-за особой набожности родителей, а отсюда – наших регулярных посещений церкви, с малых лет являлась объектом насмешек со стороны сверстниц, куда бы меня ни перевозили. Родители знали об этом, но наивно полагали, что в учебных заведениях исключительно для девочек я смогу избегать подобного. По крайней мере, так они мне отвечали, когда я спрашивала, почему я не могу учиться в смешанной школе.
Смирение в христианской вере не позволяло мне спорить с родителями, но такого рода молчание еще в детстве ввергло меня в нелюбовь к некоторым девочкам. И я бы сказала, что очень рано испытала к таким особам не что иное, как чувство ожесточения. В силу толерантного воспитания верой я вынужденно таила такое чувство в себе. Иногда это приводило к какому-то подростковому внутреннему негодованию.
Подобное же никоим образом не отражалось на учебе. В нашем последнем пристанище у пролива Ла-Манш я поступила в школу для девочек и, вероятно, в силу места моего рождения нацелилась на не менее элитный вуз – Кембридж.
Документы в университет Кембриджа я подала за год до окончания школы. По предварительным оценкам педагоги прогнозировали, что я смогу получить отличный результат на выпускных экзаменах. Вскоре меня пригласили в университет на интервью. Некоторые вопросы тогда мне показались странными. Например, по отрывку текста меня попросили описать картину, которую бы я нарисовала на этом «материале». Тогда еще мне было невдомек, что для педагогов Кембриджа важна моя способность к четкой аргументации и собственная точка зрения на любую предложенную тему. Как бы то ни было, интервью я прошла блестяще. Меня только предупредили, что если через год я получу оценки ниже заявленных, то меня ждет автоматическое отчисление. Нависала еще одна проблема – моя семья не очень богата.
На следующий год я все же получила уведомление о зачислении. Меня привлекли к учебе в Кембриджский университетский колледж как способную студентку из небогатого слоя общества по специальной программе оплаты обучения.
В аэропорту все прошло быстро. Мы повторили суету при сборах и сам отъезд из родного дома. Я не успела толком попрощаться. На регистрации меня одну и ждали. Если можно так сказать о последней минуте, когда регистрация на рейс «Лондон – Мехико» закончилась.
Наскоро расцеловавшись, я побежала по лабиринтам к самолету, оставляя за собой расстроенных родителей и воспоминания у них о себе убегающей.
По дороге в аэропорт мы так и не перекинулись ни словом. По виду родителей можно было сказать, что они переживали чуть ли не боль утраты. Для них оказалось так все быстро законченным в моем воспитании, что они не подготовились к переменам в нашей совместной семейной жизни. Они не знали, как себя вести в новой ситуации, когда я смогу вот так вот запросто сказать: «Я уезжаю туда-то потому-то», – а им при этом нечего возразить. А если бы они смогли, то не набралось бы достаточных аргументов для запрета, особенно учитывая, что пришлось бы необоснованно отказывать университету.
Глава третья (стр. 21)
Предшествие
– Привет! – не очень громко окликнула я парня, безумно стесняясь присутствующих.
Наше время.Когда Рамсеса — трейдера, молодого, преуспевающего в среде дельцов больших денег, пытаются убить, ему удается уйти. Но в следующий раз он становится свидетелем похищения лучшего друга и теперь Рамсес не сомневается, его любимая девушка в опасности.Мало того, поднимается волна народного гнева, как в стране, так и в мире.Из-за финансистов и насквозь коррумпированной власти, люди окончательно обнищали. Они озлоблены и уже готовы на все, а в бедах винят тех, кто имеет баснословные деньги и продолжает раздувать (совершенно ненужные простому народу!) мыльные пузыри, словно в агонии продлевая спекуляцию на финансовых площадках.Пытаясь разобраться, откуда исходит угроза для жизни, по странному стечению обстоятельств, происходит так, что Рамсес теряет память и оказывается среди тех, кто совершенно ему чужд, как по духу, так и по образу жизни (мышления)…Он знакомится с семьей, где оба супруга больны синдромом Дауна, но у них подрастает совместный ребенок!..Сумеет ли Рамсес разобраться в перипетиях свалившихся на него и вернется ли к нему когда-то привычная жизнь? Останется ли он жив и кто являлся подлинным источником угрозы — те, с кем он дружил, общался, сама власть, обычные люди, или… — это был парень с синдромом Дауна?..К тому же судьба поворачивается так, что главный герой впервые и по-настоящему задумывается, кто подлинно счастлив, а к своим годам, в большей мере, приобрел для себя нечто стоящее — он, весьма преуспевший в жизни, или парень с синдромом Дауна от рождения?..
Скарлет должна отправиться в лес за целебным эликсиром в ночь полнолуния, когда округа кишит голодными волками, и чтобы справиться с опасной задачей, ей приходится обратиться за помощью к своему заклятому врагу. Август соглашается помочь девушке, но на их пути встаёт волчья стая, устроившая охоту на Скарлет.
Кирев - видящий. Выросшие в альтернативной версии нашей Земли, его люди порабощены человеческими хозяевами. Хоть он ещё молод, Кирев вступает в армию повстанцев-видящих, проведя большую часть юности в трудовых лагерях и притонах. Он хочет помочь своим людям. Однако во время его первой миссии с повстанцами-видящими Кирев сталкивается со странным поворотом судьбы и ужасающим новым будущим. Как раз когда они собираются разрушить человеческое исследовательское учреждение, вмешивается голос из его прошлого и посылает его жизнь в совершенно другом направлении. «Дверь Кирева» - это приквел к серии «Тайна Квентина Блэка».
Александра Паттон прекрасно себя чувствовала в прерии Аризоны. Во всяком случае, здесь ее не так сильно донимали призраки. Она и в мыслях не держала покинуть эти места, когда ей предложили отправиться в древнюю Британию и отыскать священный талисман Боудикки. С помощью талисмана люди защитят мир от разрушения. Необыкновенный дар – видеть души умерших, – по мнению друзей, поможет ей: мертвые подскажут путь. А красавец воин-друид, которого она соблазнит, убережет от опасностей. Но молодая женщина категорически отказалась от путешествия в прошлое, предпочитая пусть скучноватую, зато спокойную жизнь.
Он сделает все возможное, чтобы вернуть ее доверие Отпуск именно то, что Итану нужно, чтобы сбежать от голодных, одиноких самок своей стаи. Намереваясь хорошенько оттянуться, он не мог не думать о том, какое множество красивых девиц предлагает ему курорт, а вовсе не разнообразие еды. Но как только волк встречает Гвен, уже никто не вызывает в нем интереса. Итан приехал на отдых, чтобы избежать спаривания. И поэтому, он не собирается терять свою свободу без борьбы. Гвен была просто сбита с толку, когда услышала от своей пары полное отрицание того, кем они друг другу приходятся.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
«Ты — страна». Эти слова направляют каждое движение королевы Моны с детства. Она считает, что все ее действия и желания должны в первую очередь основываться на том, что лучше для озера Люмен. Это помогало ей выжить после вторжения алькоранцев, это дало ей силы вернуть страну, и теперь эта стальная решимость нужна ей для столкновения с деспотичным Седьмым королем Селено. Но, когда ее дипломатическая миссия приводит к болотам Сиприена в компании не лучших спутников, Мона понимает, что, хоть она и страна, она и та, что закрыта принципами и скована ошибками прошлого.