Антропология - [77]

Рассмотрим некоторые инстинкты, свойственные человеку.

Агрессивность человека соответствует агрессивности животных, а садизм имеет корни в инстинкте агрессии. Как и в животном мире, агрессивность больше присуща мужчинам.

Раньше психологи думали, что агрессия вызывается внешними причинами, и если их убрать, она проявляться не будет. Это не так. При отсутствии раздражителей агрессивность, потребность совершить агрессивный акт все время возрастает, как бы накапливается. А порог запуска агрессии понижается, и все более мелких поводов оказывается достаточно, чтобы она вырвалась наружу. В конце концов она вырывается без всякого повода.

Та же накопленная агрессия взрывает изнутри маленькие замкнутые коллективы людей. На зимовку или в экспедицию выезжают несколько дружных, уважающих друг друга людей, твердо знающих, что в таких условиях конфликтовать нельзя. Проходит время, и если нет внешнего объекта для проявления агрессивности, люди в группе начинают ненавидеть друг друга, и долго сдерживаемая агрессия в конце концов находит самый пустяковый повод для большого скандала.

В обычной жизни наша агрессивность ежедневно разряжается через массу незначительных конфликтов со многими людьми. Мы можем научиться кое-как управлять своей агрессивностью, но полностью устранить ее не можем, ведь это один из сильнейших инстинктов человека. И важно помнить, что, ограждая агрессивную личность от раздражителей, мы не снижаем ее агрессивность, а только накапливаем. Она все равно прорвется, причем сразу большой порцией.

Как преодолевается эта опасность в животном мире? Полезный, необходимый инстинкт вообще остается неизменным; но для особых случаев, где его проявление было бы вредно, вводится специально созданный механизм торможения. И здесь снова культурно-историческое развитие народов происходит аналогичным образом; именно потому важнейшие требования Моисеевых и прочих скрижалей – это не предписания, а запреты. У истоков человеческой культуры, по мнению К. Лоренца, также стояло образование ритуалов посредством традиций, как у высших животных образование механизмов торможения и ритуалов стояло у зарождения социальной жизни.

Поскольку в генетическом и культурном планах каждый индивид представляет собой уникальное, неповторимое образование, то это служит основой для постоянного самоутверждения и соперничества. Человек все время сравнивает свои достижения и неудачи в самых различных областях деятельности с результатами других. Вполне понятно, что соперничество выступало существенным фактором в поведении и межчеловеческих отношениях уже на заре человеческой истории.

Жажда власти, имеющая самые разнообразные формы, борьба за власть привели к появлению не имеющих аналога в природе форм поведения человека – к войне, ибо только человек способен физически уничтожать себе подобных. В мире животных проблемы иерархии в сообществах решаются, как правило, путем ритуальных боев и демонстрации поведения – ведь одним из законов биологической эволюции является принцип: «Не убивай тех, кто несет ту же информацию, что и ты».

Иерархическое построение людских группировок неизбежно, ибо никаких иных врожденных программ в этой области у нас нет. Группа предоставленных самих себе людей всегда собирается в иерархическую пирамиду. Это закон природы, и противостоять ему нельзя. На вершине пирамиды стоит доминант, ниже располагается субдоминант и так далее, до самого низшего ранга. Помимо агрессивности, способности легко выдерживать чужой прессинг и быстро оправляться от поражения, все остальные качества могут быть у доминанта любыми. Он может быть и сильным физически, и слабым; и сообразительным, и туповатым; и заботиться о возглавляемой им группе, и быть к ней равнодушным. Даже в тех случаях, когда группа организуется формально, чтобы создать в ней порядок, всегда назначается старший, т. е. берется за основу принцип соподчинения.

Подростковые иерархии возникают везде и всюду, где есть несколько подростков, как бы с этим ни воевали воспитатели. Они очень жестки: попробуй не выполнить приказ или не подчиниться лидеру. Сначала в недрах иерархии мальчики в игровой форме тренируют свои программы; позднее связи становятся столь жесткими, что их не очень-то и разорвешь. Еще позднее одни иерархические структуры превращаются в банды, а другие находят себе более цивилизованное применение.

Нормальная армия – это сознательно построенная по иерархическому принципу система. Но поскольку ее наполнение – молодежь, постольку в ней неизбежно возникают «неуставные» иерархии. В здоровой армии их удается удерживать на сравнительно мягком уровне. Но в разложившейся армии они становятся очень жестокими, причем бессмысленно жестокими. Иерархов опьяняет неограниченная власть и возможность употреблять ее в самой безобразной форме, цель которой – топтать и унижать тех, кто оказался внизу пирамиды.

Иерархии банд, разбойников, пиратов, мафии и т. п. испокон веков образовывались как иерархическая структура, стиль поведения которой – от жестокой до благородной – зависел от личных качеств лидера.

В сущности, модель мужской иерархии и сегодня воспроизводится не только в стихийно образующихся группах подростков и шайках бандитов, но и в рационально построенных структурах армии, церковной иерархии, монашеских орденах и т. п. В учреждениях субординация задана неким законным образом. Но этим структура группы не исчерпывается. Параллельно там есть еще и неофициальные структуры.